Асальд, имперская столица.

Репутация

Императорский дворец венчал вершину асальдского холма суровой высокой короной, воплощающей в себе основные принципы имперского стиля, свойственного и зодчеству, и одежде: строгую простоту прямых линий, практичность устройства в сочетании с роскошью используемых материалов. В кольце богатых особняков он возвышался над пестрым городом – водоворотом форм, красок, узоров, соперничающих друг с другом лучших трудов зодчих из разных провинций, над широкими улицами, всегда запруженными людским потоком, словно стоящий в дозоре воин или зверь, обозревающий свои угодья. Строгость обычно царила и в анфиладе парадных залов, в кабинетах и галереях, но сегодня они были многолюднее базарной площади, поскольку шел третий день Собрания Большого Императорского Совета.

Это стихийное бедствие случалось в империи раз в несколько лет. Всегда неожиданно, всегда не вовремя для всех участников, получивших приглашение присутствовать – как правило, в тот же день, когда необходимо выехать, чтобы прибыть в столицу без опозданий. Наместники, чиновники, советники и счетоводы бросают все дела на подчиненных, хватают первое попавшееся парадное облачение из шкафа (только самые предусмотрительные хранят его подготовленным заранее) и в спешке отбывают в Асальд, не забывая благодарить Повелителя за оказанную честь. У самых везучих счастливцев будет добрый месяц пути, чтобы поразмыслить о том, что скажет ему император, и – намного важнее! – что сказать самому, когда император начнет задавать вопросы.

Для каждой из этих встреч готовили заранее продуманный план событий и развлечений, неизменным в них оставалось правило: утро принадлежит императору, вечер – императрице. Пока государственные мужи обсуждали государственные дела, их жены и дети встречались друг с другом и готовились к вечерним торжественным выходам. Для них Совет был праздником, на котором представляют подросших женихов и невест, заключают договоренности, завершают старую вражду и начинают новую, находят новых друзей и теряют старых, застав их в слишком уж близком общении со своими супругами.

Нирт Ретгерн среди многочисленных потомков императора отличался спокойным и мягким нравом, отчего его числили в кругу своих приятелей неприлично многие среди высшей знати Таррега. Четвертого дня, когда наследник объявил своей фарфоровой госпоже Тишрей о том, что на время пребывания в столице гостями их особняка станут сразу двое его старых добрых знакомых с семьями и прислугой, только госпожа знала его достаточно хорошо и стояла достаточно близко, чтобы за непроницаемой личиной доброго и гостеприимного хозяина заметить где-то в глубине серых глаз тень недовольства, однако в дальнейшем Нирт радушно принял гостей и, по традиции, после первого вечера передоверил их развлечение хозяйке дома – сам он был с утра до ночи занят на Совете.

В последующие два дня госпожа Тишрей, а с ней и верный Тирион сопровождали в дневных прогулках по столице и вечерних дворцовых приемах двух робких и скромных дам, безнадежных провинциалок и в нарядах, и в манерах, и в прямом смысле – обе были дочерьми каких-то местных царьков или князьков, которым хватило ума присоединить свои страны к империи добровольно и с выгодой, а не войной и разорением. На третий день дамы скромно признались, что их пригласила на встречу госпожа Лидата Сетрин, и предложили составить компанию в тихих женских посиделках, от чего госпоже Тишрей Ретгерн предполагалось вежливо отказаться.

Самой же госпоже Ретгерн предстояло встретиться со своим мужем вечером, на загородном приеме, для которого был выбран и заранее обустроен для развлечений знати – поединков, танцев и игр - плоский, как столешница, луг. Осень только вступала в свои права, и травы еще не высохли, а деревья только начинали украшать себя золотыми крапинками листьев в зеленых кронах. Вечер обещал быть теплым и принести с собой лишь легкий ветерок, который сдувал бы в сторону дым от жаровен с мясом и подогретым вином, факелов и фонарей.

Покуда госпожа выбирала платье и тиранила служанок, вновь и вновь делающих ей не поражающую своим совершенством прическу, у верного Тириона появилось несколько часов времени, когда он мог доверить охрану хозяйки воинам наследника. Но некая очаровательная особа – юная служанка с личиком провинциальной простушки и черными, как вороново крыло, волосами, позаботилась о том, чтобы это ничем не занятое время не осталось свободным.

- Тирион! - глухие удары кулаком по дереву и неласковый мужской голос донеслись словно бы издалека, но оторвавшись от женщины и оглядевшись вокруг, названный Тирион обнаружил, что солнце уже оставило зенит и прошло, самое меньшее, треть пути к горизонту, а начальник охраны Канран барабанит непосредственно в дверь его, Тириона, комнаты на первом этаже особняка. – Госпожа уже надевает обувь. Опоздаешь к выходу – побежишь за лошадьми на веревке!

Угроза была, конечно, не из серьезных – таскать за лошадьми доверенное лицо второго наследника не осмелился бы и самый отчаянный вояка. Однако чернявая служанка испуганно прикрыла рот ладошкой.

- Нет-нет! Не впускай никого! – зашептала она с отчаянной мольбой. - Моя хозяйка убьет меня! Госпожа запрещает нам путаться с мужчинами!

Она схватила платье, из которого выпала маленькая, перевязанная лентой записка. Девица снова ужаснулась:

- Чуть не забыла! Меня ведь послали передать это твоей госпоже. Но ты ведь спасешь меня? Отдай ей сам, ладно?

И, не дождавшись подтверждения, девица выскочила прочь. Только когда ее шаги быстро и легко простучали по коридору, Тирион обнаружил, что так и не узнал ни имени девушки, ни кому она служит, ни того, кто послал записку. Настала пора ехать, и госпожа Тишрей уже спускалась к выходу, у которого ее ждала легкая открытая повозка. Еще одно место в ней предстояло занять самому Тириону, третье – наперстнице, четвертое оставалось пустым. Предстояло ехать за город, но в эти несколько дней в столицу нагнали столько военных и стражи, что эта дорога представлялась безопаснее прогулки от спальни до столовой.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

- Чтоб твоя жена тебя на бабе застукала.

Это проклятие было действенным почти со всеми и пропавший как будто ветром сдуло Канран был этому подтверждением. недолго подумав Тирион решил, что не будет приводить проклятие в действие прямо сейчас, но если что, начальник охраны будет уверен, что это сракботало его проклятие.

Быстро, но очень аккуратно одевшись Тирион размышлял над действиями служанки. То что это не было случайностью стоило ставки сто к одному. Кто-то слишком хорошо знал Тириона, чтобы устроить все, чтобы эта передача была разыграна как по нотам. Поэтому Тирион ни секунды не сомневался и прочел записку. Это впрочем не помешало ему прибыть к повозке вовремя. Подавать руку госпоже Тишрей ему было не по рангу, а вот наперснице другое дело, это уже могло рассматриваться как дружеский знак, а не как проявление панибратства. Сам же Тирион в это время вспоминал дословно слова записки и раздумывал как бы лучше ее преподнести.

Репутация

Как известно, священным долгом хозяев является развлекать и ублажать гостей и ее высочество Тишрей Ретгерн развлекала своих новых знакомых как могла. А могла она многое. Первый день госпожа водила дам к лучшим портным столицы и лично подбирала им наряды. А на второй они посетили парикмахера и ее высочество даже поучаствовали в процессе причесывания. Платить правда, предлагалось им самим, но это же такие мелочи, когда тобой занимается сама принцесса. Еще госпожа милостливо разрешала гостьям мыть себе ноги после долгих и утомительных приемов в знак признательности за то, что она для них сделала.

Впрочем, это все было позади, а сейчас госпожу Тишрей ждали новые игрушки, чьим единственным назначением было не дать ей скучать по дороге. Например Тирион. Последние дни госпожа немного забросила его, это надо было исправить. Подойдя к карете принцесса посмотрела на парня долгим задумчивым взглядом. Те, кто знал госпожу, при таком взгляде предпочитали оказаться где нибудь подальше, пока от них не потребовали что нибудь особенно веселое.
_________________
“Elves are wonderful. They provoke wonder.
Elves are marvelous. They cause marvels.
Elves are fantastic. They create fantasies.
Elves are glamorous. They project glamor.
Elves are enchanting. They weave enchantment.
Elves are terrific. They beget terror.
The thing about words is that meanings can twist just like a snake, and if you want to find snakes look for them behind words that have changed their meaning.
No one ever said elves are nice.
Elves are bad.”
T Pratchett. Lords and Ladies

Репутация

_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Тирион выглядел весьма озабоченным. Впрочем в глаза это не бросалось. Только люди его хорошо знавшие, как например госпожа Тишрей, могли понять, что случилось что-то действительно серьезное. Однако до того как карета тронулась Тирион не проронил ни слова по делу, да и вообще не открывал рта, кроме дежурного комплимента наперснице. И только когда повозка тронулась он передал записке леди Ретгерн.

«Сиятельная госпожа Тишрей, мне довелось узнать о заговоре против тебя и второго брата. Изменой заражены и стражи, и слуги. Все случится сегодня на празднике, во время турнира лучников. Нам необходимо встретиться как можно раньше, чтобы успеть принять меры. Буду ждать вас и брата у святилища на берегу, где река Тарита впадает в Гристен. Нирт предупрежден и подъедет самостоятельно. Возьмите с собой только самого доверенного человека.

Со всем почтением, первый наследник Тенмар.»

Дождавшись, пока супруга его господина прочтет записку Тирион произнес, очень тихо, но вполне разборчиво.

- Обстоятельства, при которых ко мне попала эта записка не исключают ловушку.

В переводе на плебейский язык это означало, что Тирион считает ловушку весьма вероятной.

Репутация

Чернила на помятой бумажке не просушили как следует, и строки немного смазались. Прочитать торопливо выведенные буквы можно, с уверенностью сказать, написаны ли они рукой первого наследника – нет. От записки заметно пахло дешевыми цветочными духами и женщиной, намекая на то, что послание попало в руки Тириона не из корзинки с фруктами. Подпись, однако, не пострадала и выглядела совершенно настоящей.

На памяти госпожи Тишрей восемь взрослых сыновей императора сцеплялись друг с другом раз сто, если не двести: между братьями то и дело возникали какие-то споры, но авторитет отца был слишком высок, чтобы допустить по-настоящему серьезную вражду. Среди всех восьмерых Нирт обладал самым мирным и покладистым нравом. Это он первым начинал мирить братьев, это он со своим змеиным спокойствием всегда находил способ отсудить горячие головы и служил связующим звеном между родными во время вражды. Тишрей знала, что это дается ему не мучительными компромиссами, как кто-то мог бы подумать, а просто непробиваемой уверенностью в том, что оставшиеся семеро – непроходимые тупицы. Такой, как он, не мог позволить глупцам решать за него, с кем он будет враждовать, а с кем дружить.

Но главным отличием Нирта от братьев была черта, которую не могла бы объяснить для себя даже госпожа Тишрей: полное равнодушие к власти. Единственный из всех потомков императора, он никогда не давал понять, что хотел бы унаследовать империю, и полагал, что находится на своем месте, помогая владыке с таким скучным делом, как законотворчество. «Имейте совесть, - строго говорил он, когда кто-то из братьев заводил разговор о наследовании. – Отец в полном здравии, ему посильно бремя власти над империей. И пока дело обстоит так, любые речи о том, что будет, когда мы осиротеем, я могу расценивать только как измену».

Несмотря на шутки и подколы насчет того, что в историю он войдет как Нирт Тишайший, который за всю жизнь и мухи не обидел, не говоря уж о поединках, охоте и прочих здоровых мужских развлечениях, Второй пользовался достаточным уважением среди братьев, и госпожа Тишрей никогда не слышала о том, чтобы у него были враги.

Точно так же она никогда не слышала о месте, где была назначена встреча. Конечно, река Тарита, протекающая сквозь город, была известна всем жителям столицы, как и место ее слияния с рекой Гристен, но госпожа Тишрей была с ними знакома все больше по картам, во множестве украшавшим залы и кабинеты дворца, и не могла похвастаться отличным знанием местности, как некоторые дамы, с удовольствием отправляющиеся из уюта и красоты дворцовых комнат в конные походы на несколько дней. Подобных развлечений госпоже Тишрей не позволяло ее слабое здоровье.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Миниатюрная и изящная, с белой, почти прозрачной кожей, принцеса напоминала фарфоровую статуэтку. Сложно было сказать, какие мысли сейчас тревожат ее фарфоровую головку и есть ли там вообще мысли. Бумажку она рассматривала с таким видом, точно это была ее новая игрушка, а вовсе не выбор между возможностью быть похищенной и возможностью потерять все. Наконец она подняла голову и сказала:

-Кучер! Поезжай туда, Тарита впадает в Гристен. Я хочу пообщаться с предками. Тирион, ты ведь должен защищать меня? Так полезай на крышу кареты! И рассказывай, что видишь.
_________________
“Elves are wonderful. They provoke wonder.
Elves are marvelous. They cause marvels.
Elves are fantastic. They create fantasies.
Elves are glamorous. They project glamor.
Elves are enchanting. They weave enchantment.
Elves are terrific. They beget terror.
The thing about words is that meanings can twist just like a snake, and if you want to find snakes look for them behind words that have changed their meaning.
No one ever said elves are nice.
Elves are bad.”
T Pratchett. Lords and Ladies

Репутация

Госпожа и прежде озадачивала свое окружение невыполнимыми поручениями, так что ее новая шутка вызывала у наперстницы и ближайших стражей из сопровождения взрыв смеха: они бы тоже с удовольствием посмотрели, как Тирион полезет на крышу открытой повозки! А еще – как выпьет вина из пустого кубка и разделит ночь с несуществующей женщиной.

Тем не менее, приказ передали авангарду сопровождения, в нужном месте вся процессия свернула с тракта на проселочную дорогу. Вскоре сквозь деревья заблестели солнечные блики от реки, и показались шестеро всадников, с невероятно терпеливым видом скучающих у тропинки. Знамена их были знакомы и госпоже Тишрей, и Тириону – охрана Первого наследника Тенмара; подъехав чуть ближе, они узнали и лица самых доверенных его людей. Чего уж там, трое из шестерых приходились старшими братьями воинам, которые прямо сейчас ехали строем вокруг повозки!

Стражи обменялись приветствиями и перемешались друг с другом, немедленно образовав один отряд из шестнадцати человек.

- Господину назначена встреча в святилище. Это все, что я могу сообщить, госпожа, - с почтением сказал Тишрей оставленный за старшего воин Первого. – Он велел пропускать к нему не более четырех человек. Вы можете пройти с тремя сопровождающими. Если же вы желаете воспользоваться святилищем со всей свитой, то, возможно, придется немного подождать.

Само священное место было плохо видно сквозь сосновый бор, в который змеей уползала широкая нахоженая тропа – можно было рассмотреть только кольцо каменных столбов шириной в пятнадцать шагов. Ни ограды, ни стен, только изваяния, вырезанные неведомыми мастерами в давние времена. У охраны Богов или духов, которым предназначалось это священное место, не знал никто из присутствующих: в империи, где правитель открыто заявлял о своем безбожии, слишком сильно интересоваться верованиями, да еще и верованиями провинциалов, было немного неприлично. Сами таррегцы не то чтобы верили в свое божественное происхождение – они просто поклонялись своим предкам, как богам, полагая что обязаны им всем, что имеют и что умеют на сегодняшний день. Святилища предков всегда устраивались в домах, а не где-то там на реке, вдали от жилья, и перевозились в новый дом при переезде. Однако, не было никакого светского или религиозного закона, запрещающего таррегцам общаться со своими предками где угодно, в том числе и в храмах других богов.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Тирион тоже принял шутку. Он сделал вид, что залезает на какую-то высоту, поудобнее устроился на своем месте, приставил руку ко лбу на манер козырька и сделал вид, что осматривается.

Когда они приехали Тирион сделав вид, что-что убирает с пышного наряда принцессы прошептал.

- Еще двое это ваш супруг и его человек. не думаю, что стоит брать кого-то кроме меня. И вообще мне лучше спуститься первым и проверить что и как.

Репутация

Кукольная голова принцессы чуть заметно, кто специально не приглядывался- не обратит внемания, качнулась из стороны в сторону.

-Не будем мешать господину Тенмару,- сказала она громко.

Госпожа Тишрей вышла из повозки, потребовала от одного из воинов охраны слезть с лошади, потом потребовала, что б ее подсадили на его лошадь, короче, всячески развлекалась.
_________________
“Elves are wonderful. They provoke wonder.
Elves are marvelous. They cause marvels.
Elves are fantastic. They create fantasies.
Elves are glamorous. They project glamor.
Elves are enchanting. They weave enchantment.
Elves are terrific. They beget terror.
The thing about words is that meanings can twist just like a snake, and if you want to find snakes look for them behind words that have changed their meaning.
No one ever said elves are nice.
Elves are bad.”
T Pratchett. Lords and Ladies

Репутация

Ждет супруга прежде чем лезть внутрь. Разумно, весьма разумно, даже можно сказать удивительно разумно. Но вот почему она не дала ему разведать? Она что, хоть на гран дорожит его жизнью? Этот вывод был гораздо удивительнее. Но у Тириона было чем заняться и без этого. С шутками и прибаутками он начал расспрашивать у стражников Тенмара есть ли у них симпатичные служаночки, стараясь понять была ли у господина служанка, которая приходила к ним.

Репутация

После вопроса о хорошеньких девушках стражи первого наследника вдруг запереглядывались и стали немного похожи на стайку девиц, которые знают непристойный и очень смешной секрет, но не расскажут его няньке. Наконец Ирет, оставленный за старшего, подавил ухмылку и как мог серьезно, с почтением в голосе сказал:

- Видишь ли, дружище Тирион, наша госпожа… - ему снова пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заржать и говорить то, что положено и как положено. – Наша госпожа полагает, что красивые молодые женщины плохо подходят для работы прислугой. Ветер в их пустых головах гоняет только обрывки мыслей о свиданиях и поцелуях. Поэтому госпожа набирает в штат прислуги исключительно серьезных и не склонных к глупостям особ. Хотя, после третьей кружки пива некоторые становятся очень даже ничего…

Мечтательные речи прервало появление на тропе, ведущей от святилища, пятерых всадников. Господина Тенмара узнали издалека и свои, и чужие, так что толпа немедленно разделилась обратно на два отряда, выстроившихся в ожидании приказов. Не обращая внимания на своих, наследник подъехал прямо к госпоже Тишрей, которую двое воинов развлекали прогулкой по упавшему дорожному столбу (из-за разницы в росте женщина, которую поддерживали под локотки, порхала, едва касаясь башмачками замшелого дерева).

- Извольте сойти на землю, сиятельная госпожа Тишрей, и объяснить, как я должен понимать вашу очередную шалость, - строго сказал он жене брата, и развернул небольшой клочок бумаги. – «Любезный господин Тенмар! У меня есть к вам неотложный разговор, который может состояться только втайне и наедине. Встретимся перед праздником, в святилище на берегу, где сливаются Тарита и Гристен».

Затем вручил записку госпоже, продемонстрировав ее же подлинную подпись на совершенно незнакомом письме и замер в ожидании объяснений. Рослый, крепкий и уже полуседой мужчина, похожий на императора не столько лицом (в нем было намного больше от матери, которую Тишрей и Тирион видели только на портретах), сколько манерой держаться, властной и спокойной уверенностью в себе. Смотрел на нее сурово, словно госпожа была нашкодившим ребенком, но время от времени привычно оглядывался по сторонам. Сердце империи? Самый безопасный город в стране? В честь праздника его нафаршировали войсками так, что столица казалась захваченной? Ничего не значит. Даже Нирт, бывало, грустно шутил, что его брат плохо спит дома, в мягкой и чистой постели, поскольку слишком привык к палатке и одеялам из шкур.

Он был старше брата на добрый десяток лет, и большую часть своей взрослой жизни провел в походах и боях, то добывая для империи новые земли, то напоминая населению старых о необходимости вести себя порядочно и смирно. К Нирту – книгочею и мечтателю, сторонящемуся войн, поединков и даже таких невинных развлечений, как облавная охота, Тенмар относился с этакой смесью покровительства и заботы: хоть и бестолковый, но свой же, братишка. Вражды между ними не было никогда, поскольку братьям нечего было делить. Разве что на фарфоровую госпожу старший всегда смотрел слишком внимательно и слишком подолгу, чтобы это можно было счесть простым совпадением.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Тирион напрягся, как боевой пес, почуявший добычу. Он приготовился закрывать госпожу. Он проверил кинжалы, которых у него всегда было вдосталь, чтобы можно было их достать и кинуть одним движением. И он с недоумением посмотрел на Ирета. Тот говорил ,что Тенмар внизу. Но вот он стоит перед ними и в этом приходилось сомневаться куда меньше, чем в подлинности его подписи.

Встревать сейчас было нельзя, очередь говорить была за госпожой, но похоже, к сожалению очень похоже, что ловушку устроили на них обоих.

Репутация

Госпожа послушно спрыгнула на землю, точно девочка, держась за руку одного из воинов.

-И тебе доброго дня, господин Тенмар.

Она взяла из рук мужчины записку и внимтельно ее осмотрела, лицо ее стало серьезным, что случалось с принцессой не слишком часто.

-Мне известно об этой записке не больше, чем, полагаю, тебе об этой,- с этими словами она показала первому брату вторую записку,- Видимо кто то, кто хорошо умеет подделывать подписи, решил нас тут собрать. Возможно, стоит ждать гостей.
_________________
“Elves are wonderful. They provoke wonder.
Elves are marvelous. They cause marvels.
Elves are fantastic. They create fantasies.
Elves are glamorous. They project glamor.
Elves are enchanting. They weave enchantment.
Elves are terrific. They beget terror.
The thing about words is that meanings can twist just like a snake, and if you want to find snakes look for them behind words that have changed their meaning.
No one ever said elves are nice.
Elves are bad.”
T Pratchett. Lords and Ladies

Репутация

- Снова шутки, госпожа Тишрей? – Взгляд господина Тенмара из строгого стал грозным. Шуток, которые связаны с заманиванием его особы в глухомань, он не любил и не понимал, да и в общем чувство юмора у первого наследника было немногим лучше, чем у его отца, предпочитавшего шутить исключительно над врагами. Однако, увидев, что госпожа Тишрей не врет, Тенмар забыл о ней и начал раздавать приказы о построении для обороны. Тирион и его госпожа быстро оказались упрятаны за спины двух десятков воинов, но к тому времени, как отряд закончил перестраиваться в боевой порядок, «гости» не только появились на дороге, но и проделали половину пути.

Из-за живой стены Тирион и Тишрей не видели, кто приближается, но чем дальше, тем более в рядах своих нарастало недоумение, и в конце концов атака остановилась. Кто-то спешился, тяжело поправ землю ногами.

- Приветствую господина Первого Наследника Тенмара! - произнес знакомый голос одного из доверенных воинов императора, старого служаки Шаккара, хорошо известного всему двору благодаря роскошным усам, делавшим его немного похожим на жука, и простодушной собачьей преданности хозяину, из-за которой мелким негодникам доставляло особое удовольствие изводить этого человека еще во времена детства Тишрей: большой и грозный дядька со страшным голосом прощал им буквально все. Стража расступилась. Шаккар стоял, преклонив колено и был похож на человека, запертого между стеной огня и бездонной пропастью.

- Что стряслось, Шаккар? – спросил Тенмар, переходя к делу. – Вам нужна помощь?

Воин замялся.

- Никак нет, господин Первый Наследник. Произошло покушение на Второго Наследника Нирта. Он ранен. Нападавшие скрылись в этих краях. Повелитель приказал схватить и доставить к нему всех, кто попадется нам на пути.

- Я понял. Мы прочешем эти леса и притащим даже медведей и волков, если того желает Повелитель.

На Шаккара стало больно смотреть. Ему потребовалось время, чтобы выдавить из себя необходимые слова.

- Никак нет, господин Первый Наследник. Боюсь, я неясно выразился. Согласно приказу, вам, госпоже и всему сопровождению следует позволить нам проводить вас к Повелителю.

Тенмар рассмеялся, хрипло, как каркающая ворона.

- Я что, арестован? За попытку убить тихоню Нирта? Хорошо, так и быть! Но зачем же пугать даму? Она не убьет и муравья. Проводим ее на праздник, пусть занимается тем, для чего создана – поет и пляшет среди прочих прекрасных созданий.

- Господин, если я неверно понял приказ моего Повелителя, то он накажет меня, но пока прошу поехать с нами.

Тенмар упрямо скрестил руки.

- Я не муж ей, и не господин. Пусть госпожа сама решает, куда и с кем ей ехать.

По его знаку люди первого наследника отделились от повозки и Тишрей осталась смотреть в глаза Шаккару.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Тирион сделал полшага к госпоже и проговорил так, чтобы слышала только она.

- Госпожа, нам нельзя здесь оставаться. Помните. когда мы прибылю сюда то нам сказали, что господин Тенмар внизу. Но он стоит здесь, собственной персоной и прибыл после нас. Значит возможно преступники, которые напали на вашего супруга прячутся внизу.

Закончив говорить он снова отступил на полшага.

Репутация

Принцесса с усмешкой глянула на Тириона словно раздумывая, стоит ли ему сказать, что первый брат прибыл до них, ждал их в святилище и не дождавшись вернулся и что никто не просит их оставаться тут, выбор исключительно между тем, что бы ехать далее на праздник и тем, что бы ехать к императору с Шаккаром. Так ничего и не сказав она перевела взгляд на коленопреклонного и выражение лица ее сделалось по детски упрямым.

-Где Нирт? Отвезите меня к моему мужу!- потребовала она.
_________________
“Elves are wonderful. They provoke wonder.
Elves are marvelous. They cause marvels.
Elves are fantastic. They create fantasies.
Elves are glamorous. They project glamor.
Elves are enchanting. They weave enchantment.
Elves are terrific. They beget terror.
The thing about words is that meanings can twist just like a snake, and if you want to find snakes look for them behind words that have changed their meaning.
No one ever said elves are nice.
Elves are bad.”
T Pratchett. Lords and Ladies

Репутация

- Желание госпожи совпадает с приказом Повелителя, - с облегчением выдохнул старый вояка, и поднялся на ноги. Необходимость применять силу к наследнику императора и жене другого наследника приводила его отчаяние. – Следуйте за нами, и вы увидите своего мужа.

Прежде, чем отбыть, стража императора тщательно и безрезультатно обыскала все окрестности. Когда конвой прибыл на луг, праздник уже начался. Проезжая в сумерках мимо карнавальной толпы, кружащейся с фонариками под веселую музыку, словно рой светлячков, арестанты не могли разглядеть лиц, и в особенности лица императрицы, которая лишилась, самое меньшее, четырех главных актеров своем представлении, но пламя веселья горело ярко, рекой лились вина, танец сводил и разделял все новые пары и над лугом витал дух безмятежной радости. Место госпожи Тишрей, одной из первых красавиц императорского двора, было в самом сердце танцующего круговорота, среди восхищенных взглядов. Ее должны были кружить на руках, ее платье должно было развеваться в отрепетированном загодя танце, но вместо этого госпожу под охраной, словно дикого зверя, провезли мимо за гранью освещенного круга, к стоящим за оцеплением шатрам.

Нирт, второй наследник таррегского императора, лежал посреди шатра на походной постели из шкур, тюфяков и расшитых подушек. Тишрей было известно, что ночевки в поле не предполагалось, однако шатры были поставлены – для тех, кто утомится праздником, и захочет прилечь. Наследник был бледен даже в медном свете масляных ламп; как раз настало время перевязать рану, и лекарь императорской семьи занимался этим при помощи незнакомой ни госпоже, ни Тириону смуглой черноволосой служанки. Тонкие и ловкие пальцы юной девы отлично подходили для этой работы. Нирт, такой далекий от грубых занятий, терпел прикосновения пропитанной отваром ткани к длинному шву повыше локтевого сгиба левой руки с такой улыбкой, словно они со смуглянкой были здесь вдвоем, и в ее руках был не жуткого вида инструмент, а перо или пушистый беличий хвост, только серая радужка глаз была почти не видна за чернотой зрачков. Прибытие гостей он заметил только после того, как о них доложили, и тут же набросил ткань на свое плечо.

- Тишрей, тебе здесь не место, - сказал он несколько виновато, памятуя о том, как фарфоровая госпожа далека от всякого рода насилия. Нирт не был даже уверен в том, что она знает, откуда берется мясо в ее тарелке и в полной мере понимает его связь с курочками, коровками, свинками и овечками, не говоря уж об охоте на прекрасных лесных зверей. То, что госпожа, как и все женщины в юности обучалась траволечению и началам лекарского дела, никак не укладывалось в голове ее мужа. – Тирион, как ты допустил? Немедленно отвези госпожу домой, она может быть в опасности.

- Братец, тебе лучше рассказать все с начала, – жестко перебил его старший брат, выступая вперед. Особого сочувствия он не проявлял. Возможно, с точки зрения этого человека, весьма похожего на старое дерево, которое многие пытались срубить на его веку, да так и не смогли, рана, при которой даже ничего не откатилось в сторону и наружу не торчат кишки или мозги, считалась царапиной. – Меня и госпожу Тишрей арестовали по дороге на праздник. Шаккар сказал, что здесь чуть ли не война. Сколько убитых? Кто напал?

- На меня напали на дороге в холмах Нарри, отряд конных. Убиты четверо из охраны, еще семь ранены. Из разбойников выжил один, его забрал отец.

- И что говорит?

- Выслушаем его речи вместе, - послышался от входа голос, заставивший всех здесь вздрогнуть и замереть, а затем начать кланяться. В силу преклонных лет император ныне выглядел менее крепким, нежели его старший сын в расцвете телесной силы, но при появлении Повелителя в любом помещении, будь то шатер или бальный зал, становилось тесно. Он не повышал голоса, не имел привычки размахивать руками и вообще представлял собой образец присущей таррегскому воину спокойной сдержанности чувств, но желание отойти подальше к стене испытывали порой даже родные дети этого деловитого старика.

В шатре было не слишком много места для отступления, особенно когда двое стражей втащили связанного человека с мешком на голове. Пленник подергивался и крутил головой, не вполне понимая, на каком находится свете.

- Повтори снова все, что говорил на допросе, - велел император.

Мешок затрясся, однако, не желая повторения просьбы, заговорил срывающимся голосом.

- Мое имя Нис Рваное Ухо, я н-наемник. Третьего дня наш командир Гакран взял срочный контракт. Нужно было ждать в указанном месте, пока не покажется богатый человек с охраной и красно-черным знаменем, на котором птица. Наниматель дал коней и мечи, задатка по двадцать серебряных монет на каждого. Мы сделали все по договору. Но охраны оказалось больше, чем ждали.

- Что ты знаешь о нанимателе?

- Ничего, но видел своими глазами. Муж лет сорока, бывалый такой воин. Полуседой. Местный. Держится важно, сурово, видать большая шишка. Росту на полголовы выше меня. Глаза темно-серые, бороды не носит. Над бровью справа широкий продольный шрам, белый. Нос сломан и скошен налево. На левой скуле узкий шрам от меча, красный. На подбородке родинка. Когда говорит, рожа малость кривеет.

Тенмар, с полным совпадением подходящий под это совпадение, стоял невозмутимо, как скала перед ветром.

- Дальшее, как покончим с тем богатеем, остаток денег должны были получить в другом месте, - продолжил вещать пленник в мертвой тишине. – В городе, у лавки портного Лайда один из нас должен был отираться до тех пор, пока его не толкнет конем богатая госпожа. Господин сказал, как ее узнать: маленького роста, совсем девчонка, но одета богато и очень красивая. Патлы светлые, глаза голубые, кожа белая, как молоко. Она скажет нашему, что он сам виноват и нечего путаться под ногами у порядочных коней, но кинет ему за обиду кошелек с монетами. Дальшее мы должны были убраться из страны поскорее…

С пленника сдернули мешок, и тот щурился на свет, как разбуженная днем сова, но в конце концов привык, огляделся и уверенно кивнул в сторону Тенмара с радостью и облегчением человека, еще не понимающего в полной мере, в какую передрягу попал.

- Да вот же он! Эй, господин хороший, как так-то?! Снарядили на зайца, а пустили на медведя! А вон и госпожа!

- Отец, как смеет этот пес клеветать на моего брата и мою жену? – возмущение Нирта было так велико, что он поднялся со своей лежанки и здоровой рукой попытался схватить пленника, но охрана не позволила этого, разозлив наследник еще сильнее. – Для чего им убивать меня? Даже младенец поймет, что их подста…

Он вдруг осекся и принялся искать что-то в своих вещах. Записку, вроде той, что получили Тенмар и Тишрей. Перечитал ее несколько раз, меняясь в лице, и молча протянул императору.

- «Мой любимый муж! – Зачитал тот в привычной для себя манере оглашения указов, решений и приговоров. - Сбылось то, о чем мы давно мечтали. Нам нужно встретиться и поговорить подальше ото всех. Не хочу, чтобы кто-то видел или подслушал. Пусть это до последнего будет нашей маленькой тайной. Буду ждать у старой сосны, что венчает холм Норри, сегодня перед праздником. Твоя куколка Тишрей».

Повелитель передал записку госпоже, и та увидела свой почерк и свою подпись, какую часто оставляла на счетах и расписках в городских лавках. К подписи была пририсована корявенькая, но трогательная птичка.

- Я подумал, что наконец моя госпожа подарит мне дитя, - медленно, все еще потрясенно заговорил Нирт снова. – Эта новость заставила меня забыть обо всякой осторожности. Я взял всего десяток охраны и попросту сбежал с совета. Подъезжая, увидел на вершине холма две фигуры всадников, очень похожих на Тириона и Тишрей, но прежде, чем успел подняться, на меня напали, а те двое ускакали прочь.

- Это снова какая-то дурная шутка, - перебил его старший брат, теряя терпение. – В это время госпожа была со мной. Она назначила мне встречу у святилища Двух Рек. – Он осекся, поняв, что говорит то, что может только ухудшить их общее положение, но отступать было некуда. - Мы встретились на дороге, и тут же прибыл Шаккар со своими людьми. Что тут думать? Кто-то замыслил рассорить семью, а мы только рады ему помочь!

Больше не обращая внимания на своих сыновей, Ревин Ретгерн смотрел в упор на двоих – Тишрей и Тириона. В его глазах Тишрей все еще была очаровательной маленькой девочкой, живой куклой в кружевном платье, которую покойная императрица Лирайна всюду брала с собой, используя как украшение и одаряя взамен заботой и наставничеством. Тириона он помнил как тень, без которой второй сын вовсе не желал выходить из дома. Теперь эти двое, мужчина и женщина, две бывшие живые игрушки обвинялись в попытке убийства члена императорской семьи. По едва заметному знаку еще двое из стражи взяли Тириона за плечи и парой отлично отработанных за годы применений тычков поставили на колени, набросив на руки веревочную петлю. Обвинение было серьезным, и если тронуть жену наследника могли только по прямому приказу Повелителя, то у воина из простонародья такой защиты не было. Разговор с ним предполагалось продолжить в застенках.

- Запишите показания Первого Наследника Тенмара, - велел император одному из свиты. – И слова, которые будут сказаны. Госпожа Тишрей, и ты, воин. Все, что можете сказать в свою защиту, и все, что может прояснить дело, вам лучше сказать сейчас же.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

- Ваше величество, в защиту свою мне сказать нечего, ибо защищаться должен тот, кто виновен, я же не виновен ни в чем. Я предупреждал госпожу, что это ловушка, но мой долг был сопровождать ее, даже в ловушку и я сделал это. Мой господин.

Тирион повернул голову к Нирту.

- С головы госпожи не пал ни один волос.

И снова продолжил, глядя на императора, примерно на уровне коленей.

- А вот то, что может проявить дело мне есть, что сказать.

Тирион почувствовал, что сказал косноязычно и поморщился.

- Такую же записку, которую сейчас осматривал мой господин получили и госпожа Тишрей и господин Тенмар. Подписи на них выглядели настоящими. но я точно знаю, что по крайней мере подпись господина Тенмара была подделкой. Записку передавали через меня, якобы через служанку господина Тенмара, но я уже успел выяснить, что у него такая не служит. Я могу подробно описать ее, здесь или позднее, как велит Ваше Величество.

Тирион сознательно не сказал ни слова в защиту леди Тишрей. Он не мог доказать, что она не посылала этих записок. хотя и был уверен в этом. И все же кое-что сказать надо было.

- Поддельная подпись на записке господина Тенмара заставляет сомневаться и в подлинности подписей, посланных от имени госпожи Тишрей.

Тирион на секунду глянул в глаза императору и снова уставился в район его коленей.

Репутация

Когда процессия проезжала мимо праздника, где они все сейчас должны были веселиться, принцесса грустно посмотрела на танцующих, но ничего не сказала.

-Нирт!- воскликнула госпожа Тишрей при виде мужа, который вздумал соревноваться с ней в белизне кожи, и бросилась к его ложу. Может для первого брата рана второго и была царапиной, а для фарфоровой принцессы- если и не смертельной, то очень близко к этому.

Впрочем, поговорить супругам не дали. Сперва господин Тенмар, а потом и сам император.

Когда пленный разбойник принялся описывать их нанимателя, госпожа посмотрела на первого брата с подозрением, и наморщила лоб, точно что то припоминая. Когда же рассказ дошел до описания прекрасной всадницы, выражение лица принцессы сделалось растерянным и немного обиженым.

Отданную ей записку она растерянно теребила в руках, переводя взгляд с мужа на свекра. Когда замолчал Тирион госпожа Тишрей, кажется, собралась с мыслями. Она вытащила вторую записку, которую отдал ей первый брат, и протянула императору.

-Я никому не назначала встречу, я просто ехала на праздник. А Тирион передал мне записку от господина Тенмара, где тот писал, что ему стало известно о заговоре против меня и господина Нирта и просил встречи в святилище! Там было написано, что господин Нирт приедет тоже! Я же не могла этого так оставить, а вдруг и правда заговор!- интонация принцессы напоминала интонацию ребенка, стремящегося убедить взрослого, что он ни в чем не виноват.

Закончив она посмотрела на свекра с искренней детской надеждой во взгляде.
_________________
“Elves are wonderful. They provoke wonder.
Elves are marvelous. They cause marvels.
Elves are fantastic. They create fantasies.
Elves are glamorous. They project glamor.
Elves are enchanting. They weave enchantment.
Elves are terrific. They beget terror.
The thing about words is that meanings can twist just like a snake, and if you want to find snakes look for them behind words that have changed their meaning.
No one ever said elves are nice.
Elves are bad.”
T Pratchett. Lords and Ladies

Репутация

Дарайна

Это был первый раз, когда Дарайну пригласили на Большой Императорский Совет. Не в качестве участника, само собой, и даже не для того, чтобы она кружилась на вечернем лугу, разгоняя сумерки летящими по ветру рукавами и фонариками в каждой руке, но все же размах столичных праздников не шел ни в какое сравнение с тем, что ей доводилось видеть в своих многочисленных поездках по странам, что прежде были сопредельными, а теперь превратились в имперские провинции. Третьей особой помощнице старшего лекаря императорского двора, вернувшейся в столицу с партией закупленных на юге редких трав и снадобий сразу нашлось место среди целого роя прислуги, вьющегося вокруг господ – каждый из высокородных гостей прибыл на праздник, самое меньшее, с одним сопровождающим и охраной, вынужденной скучать в стороне. Еще одна девчонка в этом море лиц, рук, подносов, кувшинов могла затеряться не хуже, чем слеза, упавшая в настоящее море с корабля каких-нибудь нантийских работорговцев.

Первую половину дня она провела в шатре лекаря, помогая ему с теми, кто успел упасть, обжечься, пораниться в поединках или просто спьяну вломиться головой в угол стола. За поднятыми пологами шатра уже начинало смеркаться, когда вместо очередного дурака, проткнувшего себе ладонь ножом для фруктов, внутрь заглянул молодой, милый с виду и к тому же трезвый мужчина в неприметной серой одежде, как и у большинства слуг. Единственным украшением его наряда служила небольшая нашивка. Слишком уверенный в себе для слуги, слишком тихий и скромный для стража, с такой знакомой непроницаемой маской легкой доброжелательности на лице, которую Дарайна видела уже не один десяток раз и время от времени носила сама, находясь на службе.

- Господин Гатран, требуется помощь, - сказал он лекарю, показывая что-то в ладони. – Любимую служанку жены четвертого наследника укусила лошадь.

Тот рассеянно пожал плечами, недовольный тем, что его отвлекают от подбора составляющих для мази от ожогов. Запас, что взяли с собой на весь вечер, уже подходил к концу, а желающих поиграть с огнем становилось только больше.

- Дара, сходи, глянь, что там.

Уже под открытым небом серый парень протянул Дарайне небольшую серебряную пластинку с обломанным краем – половину бирки, вторая часть которой служила девушке подвеской. Будучи соединенными по линии слома, половинки сошлись в точности, на мгновение превратив непонятный узор в изображение воздушного поединка ястреба и голубя. Это означало приглашение на встречу с человеком, ради которого Дарайна проделала долгий путь в столицу, чтобы отчитаться о выполненном поручении и получить новое.

…Пять лет назад Дару, подающую большие надежды на своей службе, представил этому человеку господин Никат Аргейн, также известный как Лаккас, Интар Тельнир, Медас Лисий Хвост и еще под десятком разных имен (притом люди, знавшие его под одним именем и в одном краю, никогда должны были узнать других имен). Господин, которому Никат пожелал отрекомендовать свою ученицу, оказался весьма пожилым аристократом из тех, кто в младенчестве проглотил кочергу и обречен держать спину прямо до самой смерти, глядя на окружающих с этакой легкой покровительственной и властной манерой, вызывающей у большинства простолюдинов острое желание быть полезным. Служить ему, угождать ему, вверить ему свою судьбу и жизнь в обмен на сущую безделицу – на то, что этот могущественный человек возьмет на себя решение твоих жизненных проблем.

Старый господин представился Ревином, вызывав у Никата вспышку непонятного веселья, и наедине долго расспрашивал Дару о ее жизни, делах и причинах, побудивших выбрать для себя такое опасное занятие, как выездная закупка лекарственного сырья. Его умение слушать с доброжелательным вниманием вызывало приступы откровенности безо всяких вспомогательных средств навроде жаровни с раскаленными щипцами, и Дарайна осознала, что этот человек открыл ее, как книгу, уже после того, как ее рассказ самых тайных мыслей и секретов перевалил за две трети. Они тогда обсудили условия: что Дара делает и что получает за свой труд, условия, согласно которым ее семья получала условия, о которых прежде нельзя было и мечтать: ее братья, сестры и дети могли учиться и рассчитывать на неплохие должности, если проявят себя способными, а родители – жить в достатке и безопасности, пока верность их славной девочки Дары не вызывала сомнений у ее нанимателя. Их небольшой дом в столичных предместьях, судьбы всех ее родных легли тяжелым плащом ответственности на плечи двадцатипятилетней женщины, которой предстояло видеть плоды своих трудов самое большее, несколько раз в год.

Уже назавтра, получив подробные приказы и пояснения, адреса доверенных людей и полагающееся снаряжение, Дарайна заглянула в ларчик с деньгами при солнечном свете. Она никогда прежде не видела полных серебряных монет империи Таррег. Серебряки имели слишком высокую ценность, чтобы иметь широкое хождение, поэтому с постоянной обрезкой и ломом монет империя боролась простым путем: их чеканили восьмигранниками с заранее обозначенными линиями разлома. Сейчас она держала в руках один такой восьмигранник, расчерченный четырьмя полосками с одной стороны, а на другой стороне был отчеканен профиль пожилого господина, с которым Дарайна имела вчера премилую беседу. Господина Ревина Ретгерна, Повелителя империи Таррег и подвластных земель.

…Толченые, сушеные травы, корни, части тел разных животных, склянки и пузырьки, горшочки с мазями, минералы, яды, противоядия, рецепты – один сундук, привезенный ею из Нанты. Записки путешественницы, заключенные договора, зарисовки, карты, чертежи, доносы, оттиски печатей и ключей – другой. Дарайна успела представить своему командиру оба, прежде, чем их уединение в шатре было нарушено срочным донесением. Встреча на празднике, с которого император явно попросту сбежал, растворившись в толпе, состоялась мимоходом во время, украденное у гостей, и все же когда Повелитель разговаривает с кем-то наедине, прервать эту беседу может только исключительно важная весть. Даре пришлось очень быстро убрать с глаз чертежи и склониться над разложенными по тряпице минералами, ради которых ее сюда, конечно же, и пригласили.

По разрешению войти в шатер вкатился воин, судя по знакам различия – из дружины Нирта, второго наследника. Упал на колени. По большому счету в империи, в отличие от родины Дары, не было принято ползать на четвереньках перед старшими по званию или положению, но в исключительных случаях…

- На второго наследника Нирта напали в пути! – выпалил он суть своего донесения. – Нападавшие убиты, есть пленный. Господин ранен мечом. Не очень тяжело. Едет сюда с уцелевшими воинами.

На принятие решения императору не понадобилось много времени. Ровно столько, чтобы позвать своих доверенных слуг.

- Выслать отряд навстречу наследнику Нирту, проводить сюда. Его прибытие и все, что узнаете, держать в тайне до отмены приказа. Всех сопровождающих под стражу. Лекаря Гатрана ко мне!

***

Добавлено спустя 3 часа 32 минуты 38 секунд:

***

Император выслушал их с тем же терпеливым выражением лица, которое все присутствующие члены семьи Ретгерн и приближенные не раз видели за прошедшие лет двадцать, когда кто-нибудь сбегал от охраны, подбрасывал дохлую крысу в сапог посла или доводил до отчаяния учителей. Оно означало, что отец семейства не намерен мешать детям делать глупости и ошибки, равно как и вступать в споры, но каждому из них придется ответить за свои поступки.

- Итак, версии разнятся, - подытожил он, строго глядя на собравшихся. - Двое за то, что вас всех подставил неизвестный враг, двое за то, что здесь пахнет изменой, но мы пока не определились, от кого. Стража! До тех пор, пока я не объявлю дело решенным – всех, кто сопровождал наследников Нирта и Тенмара в этой поездке отправить под арест. Наследников переселить в комнаты на третьем этаже, допускать к ним только моих людей. Госпожу Тишрей как предполагаемую жертву покушения на жизнь и честь укрыть в безопасном месте до получения приказа о возвращении ко двору. Воин Тирион, по большому счету, заслуживает наказания и ссылки на поселение, но пока предоставлю ему возможность доказать свою невиновность. Разбирательство по этому делу поручаю моему особому помощнику в делах скрытых интересов империи, госпоже Дарайне, - знаком подозвав к себе служанку, застывшую над своими тряпками и инструментами, Ревин Ретгерн представил ее собравшимся. - Наделяю ее полномочиями от моего имени словесно допрашивать всех участников сегодняшнего нападения на Нирта Ретгерна и расширять круг вовлеченных лиц при наличии веских доказательств их участия в этих событиях, досматривать вещи, помещения, документы кроме тех, что отмечены знаком государственной тайны. Тирион назначается помощником госпожи Дарайны на время расследования. Нападение на Нирта приказываю держать в тайне до окончания Совета. Это все. Выполняйте.

Он будничным жестом отдал Дарайне новую бирку, подтверждающую ее полномочия, и вышел прочь, не имея больше возможности лишать императрицу своего присутствия на празднике. Следом удалился и Тенмар, сопровождаемый воинами отца. Хватать и вести куда-либо жену от мужа воинство не решалось, такое служебное рвение могло выйти боком им самим.

- Предположим, - медленно проговорил Нирт, - что ты, моя милая птичка Тишрей, попросту не понимаешь, что тебе не следует встречаться с мужчинами в мое отсутствие, что бы они не писали в записках. Я не сержусь на тебя. В конце концов, я женился на тебе не потому, что ты – умнейшая из женщин при дворе. Но ты, - господин перевел взгляд на Тириона, и взгляд этот был таким холодным, что им можно было проткнуть парня насквозь, как мечом или копьем. – Разве не для того приставлен к госпоже, чтобы беречь ее здоровье и честь нашей семьи? Как ты считаешь, справился? Через несколько дней столица только и будет говорить о том, что жена открыто изменяет мне с братом. А может быть, не только с братом? Как вы двое проводите время, пока я занимаюсь делами империи? – Ответа он не ждал, и по большому счету не нуждался в ответе. - Эй, стража!

На зов в шатер заглянуло хмурое лицо, которое явно не считало Нирта своим хозяином.

- По приказу императора вы заменяете мне моих людей, - сказал ему господин второй наследник. Лицо было вынуждено согласиться. – Возьмите этого человека, пусть его бьют плетью, пока не перестанет приходить в чувство. Сейчас же.

Этот приказ не противоречил ни одному из тех, что были отданы их настоящим хозяином, да и Нирт был в своем праве, поэтому страж без особого рвения, но умело и качественно завернул Тириону руку за спину, вынуждая того покорно переставлять ноги или вывихнуть себе правое плечо, и повел прочь. Второй наследник перевел взгляд на госпожу дознавателя. Ее сходство с госпожой Тишрей, за вычетом того, что одна белая и холеная, а другая темная и замученная трудной дорогой, явно казалось ему, по меньшей мере, забавным и наводило не на мысли о покушении и предательстве.

- Любопытно, я слышал, что существуют оборотни. Де люди превращаются в волков, или наоборот. Своими глазами видел, как превращаются в свиней после пары кружек пива. Но чудесных превращений сиделки в доверенное лицо императора видеть прежде не доводилось.

Тем временем, Тириона, про которого хозяин уже забыл думать, отвели подальше к лесу. Никому не нравилась идея портить праздник криками какого-то провинившегося бедолаги, и хорошо знающие семью хозяина воины справедливо полагали, что меньше всех это одобрит императрица, ответственная за то, чтобы все прошло идеально. Впрочем, к этому времени все гости торжества были уже до того навеселе, что едва ли заметили даже начни здесь снимать с этого парня кожу заживо.

Это был первый за несколько лет раз, когда Тириона наказывали не чем-то вроде чистки денников в свободное от госпожи Тишрей время, лишением жалования за неделю или ночного стояния в карауле. Господин Нирт сторонился крови и насилия, полагая, что с разумными людьми всегда можно договориться словами, а с неразумными лучше вовсе не иметь дел.

Так что едва ли Тирион мог оценить то, что ответственные за него люди императора крепко заткнули ему рот и доверили наказание не тому, кто вытянул короткую лучину, а опытному палачу, перед которым была поставлена простая и понятная задача. Скорее оценить мастерство смогла госпожа Дарайна, когда бесчувственное тело, голое по пояс, обтекающее розоватой водой со струйками крови, приволокли назад и положили на пол примерно на то же место, где взяли. Неумелый мастер заплечных дел сделал бы крепкого, здорового и выносливого парня калекой, измочалив ему всю спину в кровавую кашу, которая не заживет как было даже при самой большой удаче; неизвестный госпоже дознавателю профессионал работал на результат, причиняя боль ценой наименьших повреждений. Он в точности выполнил приказ, однако в армии Тириона уже назавтра подняли бы пинками и погнали рыть окопы, несмотря на лихорадку и то, что он будет время от времени падать мордой в землю.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Наказание было справедливым. Интересно было бы посмотреть, как он не дал бы госпоже Тишрей поехать туда куда она пожелает. Но он мог дать совет, он в конце концов просто обязан был убедить, но расслабился, решив, что появление господина все объяснит. А то, что этого появления не будет он не предвидел. И это ыбло едва ли не худшее, что он мог сделать, а значит ему еще надо быть благодарным, что оставили в живых, не сослали на каторгу и не изувечили. Сейчас он потихоньку приходил в себя. Было больно, так что пока он и думать ни о чем не мог, но по крайней мере боль означала, что он жив и что руки-ноги у него на месте.

Репутация

Столица закружила Дару, заворожила пестрым одеянием улиц и нарядов праздной знати, их челяди и экипажей, снующих туда и сюда из пересекающихся и переплетенных переулков, будто дырки в огромной головке сыра. Девушка уже успела отвыкнуть от того, что улицы не заканчиваются через десяток домов земляным валом с проточенными водой стоками и лужами жидкой грязи, толком не просыхающей никогда. Отвыкла она и от бесконечного, будто льющегося с небес вездесущего шума передвигаемой посуды, шелеста тканей, криков торговцев, цокота подкованных копыт по камням мостовой и грохота тележных колёс. Это сводило с ума, заглушая собственные мысли, но в этом было своё, присущее только огромному столичному граду, очарование. Девушка, что оглядывалась по сторонам с таким привычным для провинциалов восхищением во взгляде, легко могла сойти за прислугу какой-нибудь из важных дам, прибывших на карнавал и это было отчасти правдой. Пусть она и не была красавицей, смуглое от частых свиданий с солнцем лицо всё же обладало миловидностью, свойственную всем молодым особам в её нежном возрасте. Худенькая, даже изможденная не то долгой дорогой, не то по стати положенной хрупкостью, она скорее напоминала весьма смазливого юношу, из тех, что южные князья порой предпочитают своим многочисленным женам. Впрочем, простое платье из некрашеного льна и сплетенная на южный манер коса с уклоном влево, чтобы хвостик с вплетённой шелковой лентой всегда свисал с левого плеча, не оставляли сомнений - это девица, просто уж очень худа и заморена, чтобы притягивать взгляд больше, чем любая из местных служанок, поражающих округлостями форм и тщательно это подчеркивающих. Не вписывалась в образ служанки и небольшая дощечка с пришитой к ней тканью, чтобы листы драгоценной бумаги или пергамента внутри не помялись от стремительной походки девушки, равно как и походная чернильница на красном ремешке болталась на шее. "Помощница купца" или даже "ученица писаря", так назвали бы её заметившие, если бы бы вообще эта темноглазая девица могла кого-либо заинтересовать. И были бы во многом правы...

...

Слова императора заставили руки служанки замереть, прекратив почти незаметное движение, когда она завязывала наложенную повязку на руку второго наследника Нирта. Так накидывать что-либо поверх раны совершенно не стоило гордости, но с другой стороны, получить загноение швов было бы непростительно для умелого врача, которому Дарайна помогала, тихо и искренне удивляясь тому сочетанию скорости и мастерства, что Гатран демонстрировал, обрабатывая рану принца. Девушка как умела, подставила пальца под ткань, чтобы скрыть возню лекаря и не дать ткани шевелиться. Если господин Нирт хочет скрыть очевидное, очень неразумно было бы решать обратное за него. И тут слова Повелителя, заставившие девушку будто обратиться в камень. Она молча поклонилась, коль скоро к простолюдинке было обращено указание, а не вопрос и лицо не подняла, хоть отныне и была, пусть в некоторой части, но выше в правах, чем сама фарфоровая госпожа и её сиятельный супруг. Теперь они не могли не ответить на её прямой вопрос. Но эта сила была иллюзорна, как любое могущество, свалившееся в одно мгновение. Эта ситуация забудется, а обида, нанесённая благородному может отравить жизнь простолюдинке весьма сильно. Во всех смыслах, между прочим. Поэтому, если бы кому из служанок и было бы впору возгордиться, то это была не Дара. Разум всегда шагал впереди её слов. По крайней мере, она старалась, чтобы это было так. Бирка Повелителя была принята незамедлительно и пристёгнута рядом с чернильницей, невзначай её закрывающей.

Второй наследник Нирт начал разговор издалека, после того, как отправил охранника собственной жены восвояси, платить за долг, им не совершенный и это, безусловно, не могло не насторожить. Конечно, принц догадывался, что не все слуги вокруг именно ему слуги и что разговор услышит ещё и лекарь, но тут была явная проверка её, Дары, сообразительности. Было бы не верно разочаровывать господина второго наследника.

- Конечно, добрый господин Нирт, чтобы ткать полотно империи нужно много рук. А своим рукам надо верить. - она вежливо поклонилась тому, с кем говорила. Затем полуобернулась к славному лекарю Гатрану и добавила:

- Мастер Гатран, дальше я справлюсь сама. Прошу, помогите раненным из свиты господина второго наследника, уверена, им ваш талант необходим.

Только проводив взглядом лекаря, тоже весьма не глупого человека, девушка перевела взгляд на рану, в самом деле заканчивая своё дело. Каким бы оно ни было мелким, его надо завершить достойно. Теперь, когда нет никого, кто мог бы видеть и подтвердить, что простолюдинка имеет наглость задавать вопросы принцу и принцессе, она произнесла:

- Сиятельный господин не расскажет, кого именно он взял в охранение и чем занимался до получения записки? И саму записку к господину Нирну, пожалуйста, госпожа Тишрей, позвольте мне её получить, равно как и ту, что получили от имени господина Тенмара.

Подумав, она добавила:

- Простите мою настойчивость, я больше не буду задерживать вас, но, господин Нирт, вы будете не против, если я задам эти вопросы от вашего имени вашим же людям, что сейчас в заботливых руках мастера Гатрана?

Последний вопрос был из разряда двояких, принц не мог препятствовать таким вопросам ни во исполнение ареста, наложенного отцом, ни обходя его, просто передав сообщение своим людям. Как итог, Дара могла и сама обратиться к ним, минуя разрешение или запрет Нирта. Но то, что он ответит, могло дать куда больше, чем просто вежливое дозволение.

Принесённый охранник получил так же мастерски, как и был наказан - расчетливо, без злобы и без возможности уклониться. И ему требовалась такая же помощь, которую оказать можно будет в лазарете, там же, где сейчас Гатран бегает по локти в крови и пытается не прибавить к четырём ещё пару жизней. Отличное место для начала расследования.

- И забрать этого несчастного к лекарям тоже прошу вашего дозволения, прекрасная госпожа Тишрей. От него пользы не будет в ближайшие двое суток.

Репутация

- Этого несчастного, - ответил Нирт, бросив на Тириона равнодушный взгляд и снова уставившись на госпожу сыщика с интересом, который был весьма далек от делового. - Можешь забрать себе насовсем, как подарок. Вижу, били его спустя рукава, так что через пару дней он будет способен носить за тобой тяжести и отгонять бродячих собак. Только не повторяй моей ошибки, надеясь на его сообразительность. Может быть, позже, если проявит себя достойным, я подумаю о разрешении вернуться…

Второй сын императора отошел подальше от тела, которое вовсе не украшало собой обстановку шатра, удобно расположился в кресле и привычным жестом хлопнул себя по бедру, приглашая кого-то забраться на руки. Жест этот был хорошо знаком госпоже Тишрей и вполне понятен госпоже Дарайне, а впрочем, Нирт был высоким мужчиной с длинными ногами, на которых вполне могло хватить места обеим женщинам.

- Хочешь знать, что я делал сегодня? Милая девочка, мне не трудно рассказать, но что ты сумеешь понять? Отец славно пошутил, назначив тебя главной ищейкой этой охоты. Я же предпочел бы отдать тебя служанкам, чтобы смыли дорожную пыль и выбросили тряпье, в котором ты ходишь. Получилась бы куколка не хуже нашей славной госпожи Тишрей. Не хочешь? Боишься строгого императора? Ладно, иди сюда и слушай.

Это собрание Совета – сущая головная боль для всех нас. Позавчера обсуждались изменения в законах прошедших двух лет, а также будущие законы, которые уже приняты, но не вступили в силу, или те, что пока еще не доработаны. Большая их часть – моя работа, и мне предстояло разъяснять собранию в несколько сотен благородных мужей смысл и содержание этих законов. Это, я скажу тебе, весьма непросто – объяснить что-то тому, кто не желает понять. Дело в том, что наш Повелитель однозначно выразил свое желание: обустроить государство так, чтобы важные чиновные и военные должности занимали те, кто действительно способен к плодотворной работе на этом месте. Сейчас речь идет лишь о том, чтобы благородные мужи из малых домов могли занимать некоторые должности, которые до сих пор делили между собой только великие дома, но я обещал, что следующей весной будет открыта возможность для военных из числа простонародья получать звание полутысячника. Это поставит их вровень с низшим званием для аристократа. Это, возможно, дойдет однажды до того, что одаренный сын кухарки и свинаря станет командовать войском. И это, само собой, вызывает недовольство всех, кто сомневается в своем врожденном превосходстве над простолюдинами. Также я рассказывал об изменениях в порядке сбора налогов.

Вчера говорили о реформах армии. Выступал старший брат, это его дело. Сегодня третий рассказывал о том, как люди разных народов, языков и верований, люди, зачастую, связанные веками кровопролитной вражды, должны уживаться в одной стране, чтобы император был ими доволен. Эти два дня я главным образом посвятил тому, что встречался с желающими дать мне взятку за то, чтобы некоторые законы были изменены или за то, чтобы заранее узнать подробности, поскольку отец поручил мне составить список нечистых на руку из числа губернаторов, высших чиновников, судей и прочих беспримерно преданных империи. Сегодня утром я проснулся во вторую стражу и время до третьей провел в обществе жены, затем поехал в императорский дворец, сопровождаемый двадцатью стражами, поскольку мы живем в пригороде.

На собрании пробыл до полудня, иногда подменяя брата, чтобы рассказать собранию о правовой стороне вопроса. Там меня видели все, поскольку я был в зале среди гостей. В полдень мой слуга Лим принес записку, которую, по его словам, передала госпожа Тишрей с незнакомым ему посыльным. Записка столь взволновала меня, что бросив все, я взял первых попавшихся стражей… Их имена? Эрнард – начальник охраны, погиб в бою. Меригет, Адальхис, Таарн – тоже убиты. Оставшиеся семь – Вентарн, Рид, Брем, Шарт, Армет, Гейр, Аигер. Ранены, насколько я знаю. Можешь болтать с ними, сколько хочешь. В конце концов, моим людям будет не так скучно выздоравливать, когда их самих сторожат, словно преступников.

Записки были переданы госпоже Дарайне еще императором, который в конце концов собрал у себя все три штуки. Каждая представляла собой совсем маленький клочок бумаги, все три - разных сортов. Беглый взгляд позволял понять, что подиси точно сделаны руками разных людей, чернилами разного оттенка. Текст одной из записок был изрядно размазан.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Число возможных врагов господина Нирта внезапно выросло ровно до числа отпрысков всех великих домов, сколько-нибудь соображающих и способных поразмыслить на пару ходов вперёд. Следовательно, история, выглядящая как будто Нирт планирует подставить собственного брата и жену, причем сделал это столь коряво, что максимум, на который можно рассчитывать, это наведения подозрений на себя, стала казаться уже чем-то вроде войны интересов. История становилась чуть понятней, но и запутанней. Задумавшаяся девушка напрочь не отреагировала на приглашение присесть на коленку, тем более, что адресовано это было явно не ей. Не хочет же господин дать повод для развода с женой, которая, судя по всему, не может подарить наследника? Кто знает. Впрочем, Дара честно постаралась покрыться румянцем и даже вспомнила для этого пару непристойных частушек, что довелось как-то слышать в собственный адрес. Всё же ей не часто перепадает столь неприкрытое внимание, пусть и предназначенное, скорее, для того, чтобы повеселиться, смущая провинциалку. Ах, господин Нирт, не надо-не надо, ах!

- Благодарю за ответ, господин. - снова вежливый поклон принцу и внимание переключилось на госпожу, что, словно изящная изваяние какой-нибудь богини из покровительниц влюблённых, стояла подле мужа.

- Госпожа Тишрей, скажите, а когда вам Тирион передал записку? Что вы делали перед этим и с кем общались?

Полученные ответы, какие бы они ни были, удовлетворили Дару, после чего она откланялась и, позвав стражу, распорядилась отправить выпоротого вояку в лазарет, поскольку сама она, понятное дело, не смогла бы дотащить крепкого и тренированного бойца даже до дальнего края палатки. Предстояло ещё установить, в какое время получил записку первый наследник и это после этого прикинуть, что делать дальше. Получалось, что надо найти слугу по имени Лим и получить описание посыльного, расспросить Тириона о посыльном, что вручил записку ему и проделать то же самое со слугой господина Тенмара. Затем придётся осмотреть тела нападавших, в поисках отметин, татуировок и всего того, что могло бы навести на мысль об их настоящем прошлом, а не том, что говорил единственный свидетель. После, нужно будет посетить и самого наёмника. И дать толковому писарю, из тех, кто постарше и помудрей, глянуть на записку. Может, узнает работу кого-то из своих давних или не очень, учеников... А это всё бегом, галопом...

- Во что же ты влипла в этот раз, Дара? - неслышно прошелестела губами служанка, уже покинув высокородных... Сначала нужно найти Лима.