Там за туманами...

Репутация

- Иван Сидорович, а настоящие шаманы в этом племени есть? Вроде, кто-то хотел посмотреть, как я делаю рисунок, а пока только детишкам любопытно.

Увлеклась барышня, счет времени потеряла. Лишь когда тени на рисунок стали накладываться не только от карандаша, но и сумерки стали темнить лист, пришлось остановиться.

В итоге, кроме тщательного портрета вождя, у неё появились ребятишки в разных позах, ползающие по чуму. Девушки, каждая, занимающаяся каким-то делом. Был листок на котором были схвачены разные предметы быта северян. Особенно её заинтересовало изготовление игл из кости. И Анна нарисовала рядом лопаточную кость, иглу и фрагмент лоскутов кожи, соединённых стежком. Будто схема для учабника по шитью и кройке.

Анна, отложив карандаши, взяв листок в запачканные грифилем руки, подошла к вождю. Повернула к нему его же портрет и дала разглядеть в свете очага. Языки пламени, вырываясь из отведённого костру места, играли на изображении отсветом. Рисунок, казалось, шевелился, выхватывая лицо Эрлика то ярче, то темнее, то с одной стороны, то с другой.

Оставив вождя рассматривать свой портрет, она засмотрелась на работу женщины. Она протянула руки, прося дать попробовать. Даст ли женщина ей в руки иглу-кость?

Репутация

Иван улыбнулся.

- Анна Петровна, ну что вы. Разве может шаман проявить сам такой вот интерес да еще к женщине? Он сначала послушает вождя, посмотрит рисунок, а потом, может быть, что-то спросит и у вас.

Он понизил голос.

- вы же помните, что к женщинам тут отношение довольно пренебрежительное?

По лицу Эрлика было сложно понять, нравится ли ему рисунок или нет. Он покрутил его в руках. Женщина поднесла к его лицу осколок зеркала, и он долго вглядывался в него узкими слезящимися от дыма глазами, переводя взгляд на зеркало и обратно на рисунок. Потом что-то каркнул, и одна из молодых (а впрочем, все они выглядели одинаково пожившими, словно обсыпанными пеплом) женщин скрылась в темноте.

Швея изумленно посмотрела на Анну. Секунду раздумывала, а потом протянула ей иглу, шкуры и ножик. Осторожно взяла ее руку в свою, и положила рядом другую ладонь, словно сравнивая белую тонкую кожу дворянки и свою, смуглую, словно бы дубленую, пропитанную жиром, сажей, в бугристых мозолях. Осторожно провела пальцем по коже и вздохнула.

Меж тем из темноты появился шаман. Он был в странной маске, с бубном в руках. Детишки с визгом уступали ему дорогу, расползаясь. Он подошел к вождю и стал смотреть рисунок вместе с ним.

Репутация

Анна тоже понизив голос сказала Ивану:

- Дикари какие. Мужчины всегда ценили себя выше женщин, но здешние обычаи превзошли все мои представления о дискриминации.

Анна не одёрнула руку, когда грубая ладонь женщины взяла её и начала разглядывать. Она даже смутилась. Можно было подумать, что Анна никогда ничего не делала этими руками. И, действительно, много ли тяжёлой работы приходилось делать ей? Она вспомнила руки Матрёны, они не были такими темными и обветренными, как у остячки, но тоже были натружены и грубы.

Барышня получила в руки инструмент и сначала испугалась, сможет ли она так же ловко управиться, как женщина-остячка. Попробовав повторить манипуляцию с ножом и игрой, поняла, что звериная шкура намного прочнее, чем она себе представляла и сделать в ней дырочку для иглы – дело тяжёлое и требует не только силы, но и сноровки.

Такой и застал её пришедший шаман. Напряжение на лице и сосредоточенный на игле взгляд. Было понятно, что ей такое шитьё даётся с трудом, но отступать она не желала. Про себя она думала, как бы они все удивились, если бы увидели швейную машинку, сшивающую ткань легко и быстро.

Только заслышав визг ребятишек, она отвлеклась и подняла голову. Увидев странное существо в маске, она невольно вскрикнула и встала, выронив шкурки из рук. Но тут же спохватилась. Она догадалась, что это шаман. Если бы не бубен, прочно ассоциирующийся у неё с шаманскими действами, она бы не поняла так быстро.

Не зная, как себя вести. Она отрывисто сделала поклон головой, приветствуя и глянула на мужа, подошла к нему ближе, будто ища защиты и поддержки.

Шаман сразу направился к вождю. Анна наблюдала за мужчинами, взяв Ивана за руку и крепко сжимая его ладонь, показывая, что пренебрежение к себе она не принимает.

- Что-то не так, Ванечка? Им не нравится?

Репутация

Весь день Иван просто был тенью Анны. В самом деле, торговля пока завершена, еда есть, даже росомаху убил - что еще делать? Потому он просто помогал поддерживать огонь, трепался с Эсе, присматривал за Анечкой. Улыбнулся себе в бороду, когда она попыталась шить. Ох и тяжкое это дело - шить гнущейся костяной иглой прочные недубленные шкуры.

И лишь когда пришел шаман, Рябушкин подобрался, немного напрягся. Не потому, что он так боялся его колдунства. Просто шаман - вторая власть в племени. и тут Ивану приходилось сложно. Дело в том, что тот призывал жить по старине, по дедовским обычаям. А значит - не торговать пушниной, не иметь дело с русскими. Правда, тогда в племени не будет ножей, котелков и топоров, не будет наконечников для копий. не будет ружей. Но ... ему-то какое до этого дело? Он же не ходит на охоту, не шьет одежду, не рубит дрова. Эрлик пока побеждал, потому то остяки и торговали именно с Иваном, ибо тот давал справедливую цену. Но шаман, хотя и смирился внешне, но затаил зло. Увидев рисунок, он дернулся было выхватить его из рук вождя, но спохватился. И заговорил резко и зло, время от времени ударяя в бубен. Иван наклонился к Анне.

- Серчает шаман, ой серчает. Думает, что Эрлик хочет сам шаманом стать, потому и пригласил вас ему помочь. Мол, лицо вождя теперь на бересте, и он, вождь, в плену у белокожей чужеземки. ей... ей видать мало крови бородатого, и она решила выпить твою кровь. А то вон какая бледная, даже белее, чем муж ее. А Эрлик отвечает, что торговать со мной будет, а это просто рисунок. Память. И что плохого ты не делала Анечка. А шаман все равно не доволен. И предлагает рисунок сжечь. Эх, Анна Петровна, не любит меня колдун этот. Может, в лоб ему заехать, так не поймут же. А так Эрлику мешает, торговле мешает. Тьфу на него.

Между тем голоса вождя и шамана звучали все громче. Наконец, шаман сплюнул, с ненавистью посмотрел на Ивана, с презрением и ненавистью на Анну и стал уходить. Дети очистили ему дорогу. Проходя рядом с Анной, он остановился, словно бы о чем-то задумался, а потом ... с громким звуком испортил воздух. Иван вскинул голову.

- ах ты вонючая скотина!...

Репутация

Какое потрясение было узнать о чём говорит вождь с шаманом. То, что простой рисунок может вызвать столько плохих мыслей и эмоций, она не ожидала. А что, если бы и вождь думал так же, как шаман? Несдобровать бы всей торговле, да и Рябушкиным тоже.

- Может, шаману подарить его портрет? Или себя, тебя нарисовать и отдать. Пусть успокоится, поняв, что мы доверяем ему, раз отдаём свои "души". А в лоб дать, только озлобить сильней.

Как же плохо, что нельзя это самой сказать, объяснить, показать, что такое рисунок. Но, кажется, если бы была такая возможность, она не увенчалась бы успехом. Идти на контакт шаман не собирался. Через узкие щёлки маски проглядывали ещё более узкие и озлобленные глаза.

Анне стало жутко. Может, он действительно колдун и может что-то сотворить с портретами, наколдовать, заклятье какое-нибудь наложить или порчу.

А когда шаман продемонстрировал своё пренебрежение самым естественным и диким способом, Анна смутилась и покраснела, пытаяст сделать вид, что не заметила такого конфуза. Мгновение погодя до неё дошло, что он сделал это специально! Барышня вскинула руки, зажав рот и нос, пытаясь удержать вскрик. Широко раскрытыми от недоумения глазами она смотрела на шамана.

"А вот сейчас можно и в лоб", - подумала она, но тут же дёрнулась к Ивану, испугавшись, что тот, действительно, может двинуть за такое

.

- Не надо Иван, он ведь просто дикарь, - она неожиданно прыснула от смеха. Опять повернулась к шаману и начала смеяться и чем больше она смотрела на шамана, тем сильнее её разбирал смех. Серьёзный негодующий взгляд из под несуразной маской, весь его вид никак не сочетались с той ребяческой шалостью, что он сотворил. Будто беспомощный ребёнок хочет сделать что-то гадкое, а толком придумать что, не может. Смех скатывался в истерику. Анна выскочила из чума и её хохот в морозном лесном воздухе заливисто звенел на всю округу.

Репутация

Смех - видимо то, с чем шаман никогда не сталкивался. Он привык, чтобы ему поклонялись, боялись, лебезили, заискивали. Но чтобы смеяться?! он дернулся было вперед, отводя бубен в сторону, словно бы для удара, но наткнулся на тяжелый взгляд Ивана и осекся, словно бы встретил невидимую преграду. Понятно, что на оскорбление действием Иван был готов ответить не просто словами, а кулаками. А они у Рябушкина явно были тяжелее. Потому шаман задышал тяжело, завертел головой, словно бы выискивал пути к отступлению, а потом развернулся и резко выскочил на улицу. Едва он оказался снаружи, как в чуме все заголосили, загомонили, стали переглядываться. Иван же выскочил на улицу, вслед за Анной. Он опасался, что шаман попробует напасть на девушку, пока никто не видит. Но он опасался напрасно. Темная фигура быстро удалялась, лишь звенели бубенцы на его бубне. Иван прыснул в кулак.

- Ай да Анна Петровна! Вот так без единого слова победила колдуна темного. Он же теперь всегда будет вас бояться.

Иван погрустнел.

- Правда, может захотеть и отомстить. Дело такое. Рисунок дарить бесполезно. Вы же понимаете, это повод а не причина. Но я подумаю. Может...

Он задумался.

- Может что-то для его камланий, прости господи? колокольчики на бубен или что? А пока давайте в чум, не ровен час простынете..

И обхватив ее за плечи, повел обратно. Внутри Эрлик сказал:

- Однако сильный шаман твой жена. Нашего не испугалась. Смеяться над ним. Иван, моя твоя торговать будет. Ты не просто честный, ты еще и ... как это... тебя духи любят! Вот! Моя поговорить с шаманом. Моя предлагать еда.

Женщина тем временем чистила свежевыловленную нельму, очищая мясо от костей. Бросив в ступку, стала толочь его грубым каменным пестиком. Потом добавила темных синих ягод, а сверху полила жиром. Перемешав все, с поклоном протянула миску Анне.

Репутация

Звон бубна, вопреки своей миссии, звучал грустно хотя и громко. Она смотрела вслед удаляющемуся шаману. Ей так хотелось увидеть настоящего колдуна и волшебника, а она лишь заметила обиженного, злого человека и невежду. Она взглянула на Ивана, Хохотнула с ним вместе и успокоила.

- Если он меня боится, значит сам верит в то, что рисунки имеют какую-то силу над душами. Значит, мстить побоится. Но мне бы не хотелось, чтобы кто-то меня боялся. А где он живёт? У него тоже здесь чум? Можно попробовать предложить ему сотрудничать. Что шаман делает в этом племени, чем занимается? Можно помогать в его деле. Например, если он привлекает на сторону племени удачу и прибыли, то пусть стучит в свой бубен, а мы будем «шаманить» по-своему. Прибыль будет и он, в том числе, своей заслугой это будет считать. Вот поймёт, что с нами и его дела ладятся, вся злость и мысли о мести отойдут на второй план. Может и перестанет племя тянуть назад в пережитки прошлого.

Вернувшись в дом, Анна смутилась похвале. Ничего ведь она не сделала, только разозлила важного человека. Но, видя, что это помогло мужу сделать отношения с Эрликом крепче, промолчали, лишь кивнула головой, подтверждая слова вождя.

- Даже духи его любят, - она тепло посмотрела на Ивана. Она гордилась им. Что он смог сдержать свой гнев и не поднял руку, как это было при первой их встрече, когда ямщику досталось ни за что, ни про что.

Анна приняла угощение от женщины. Запах свежей рыбы, да ещё и политый жиром, сильно ударил в нос. Комок подступил к горлу, она побледнела и поспешила сесть.

- Отчего же они не готовят рыбу на огне, - еле слышно пробормотала Анна, приступ тошноты накатывал волной. – Мне надо выйти на снег.

Она виновато оглядела присутствующих и выбежала из палатки, обежав её, она склонилась в приступе тошноты.

Репутация

Эрлик покачал головой.

- Шаман подумает и примет. Он хороший. Он думает племя. Но он боится нового.

Иван кивнул головой.

- да. Вождь обычно ведет к новому, а шаман охраняет старое. Он согласился торговать со мной, хотя и не сразу. Но да, он суров. Обрати внимание как его боятся. А так шаман призывает духов, лечит, советует, в общем, чтит традиции племени. Предсказывает погоду, улов, советует, где надо охотиться и все такое. Да, конечно он живет тут, у него есть жена, и не одна, кстати.

Когда же Анна выскочила на улицу, Иван ощутил тревогу. Да, лакомства остяков были необычными, но вкусными. А жена его вот уже который раз оказывается к ним не готова.

- Анечка, все в порядке? Может быть стоит попросить приготовить что-то отдельно? Эрлик поймет в чем дело. Но что? Просто пожарить рыбы? С мясом пока тут не очень хорошо, только ...

Он хотел было сказать про убитую росомаху, но не стал, ведь Анна явно была не в том состоянии, чтобы представлять особенности питания остяков.

... только то, что смогли подстрелить. А тут с охотой не очень. А олени откочевали уже. Тут просто ждали Эсе, когда он от меня вернется.

Он обнял ее, терпеливо ожидая ответа.

Репутация

Анна заметила, что Иван выбежал следом. Она склонилась над снегом, ей было не ловко, что он видит её в таком положении. Её вырвало, она зачерпнула свежий снег, что успел примяться у самого основания чума и умыла лицо, пытаясь отдышаться, затем поднесла пригоршню снега и рту и жадно начала его есть, будто какое-то лакомство. Мысли её пугали. А вдруг, это шаман на неё наслал порчу. Он ведь колдуном считается, это потустороннее не ведомо людям и пугало. Приступ отступал. Анна уткнулась в плечо Ивана.

- Ну что ты говоришь, разве хорошо хозяев просить готовить отдельно? Всё вкусно, но не привычно и запах…такой сильный. И потом, там душно. Столько людей в одном чуме, ещё этот шаман…

Она подняла голову, забота и тревога в голубых озёрах окатили её волной нежности. Она улыбнулась. Ей так не хотелось его огорчать, не хотелось, чтобы подёргивались серой дымкой эти родные глаза.

- Я столько приношу беспокойства. Как по-остятски приносят свои извинения?

Она поняла, вдруг, насколько сложно понять быт этих людей, понять их мотивы и стремления, их ход мыслей. И какой она для них кажется странной. Извинения её могут быть истолкованы не так, как она это понимает. Она задумалась

- Пусть вождь передаст от меня Шаману, что я не сержусь и восхищаюсь его умением и никогда не составлю ему конкуренцию. А смех – это радость, так что, можно сказать, он ушёл с радостью.

…

Она потянула его назад в чум.

Там она вернулась к очагу, взяла опять миску с угощением. Не хорошо отказываться. Но, не притронулась, а протянула детям, подмигнув любопытным остячкам.

- Им важнее хорошо есть, пусть моя порция достанется им.

Сама же всё больше старалась пить отвар из трав. Тянуло в сон. Будет ли он таким же глубоким, как первая после долгой дороги или этот необычный день скажется и на сновидениях?

Репутация

- Как же глупо было прийти сюда - думала Ольга - Ни кто и никогда не поймет, не примерив шкуру другого. - осмотрела прихожан с гордым прищуром и уходить уже собралась, как какой то мужчина окликнул Олю:

- Здравствуйте - осторожно сказала она, не признав сразу незнакомца - А! Егор Кузьмич, вы ли это, как я рада видеть вас - услышав еще, что и не знает про Рябушкина, легче стало, но не долго... Замолчал Егор Кузьмич и не добро посмотрев на Олю, выпалил обидные сплетни, что по деревне льются - Я!? Любовница!? Клевета срамная это все! Я помощницей у его жены работаю. Заболотневу отказ свой дала и приехала по делам сюда, да и осталась. На свадьбе была я, да вас не видывала. С дороги устала сильно и рано ушла. О батюшке думала вы мне расскажете - опустила голову грустно - скучаю по ним, месяц уже не видывала. В церковь пришла, хотела прощения через молитвы у них попросить, да с народ поговорить, волнует одна мыслишка меня, да после таких сплетен - головой церковь обвела - да взглядов ихних, не знаю где помощи да правды искать.

Репутация

Старатель беззаботно махнул рукой.

- конечно можно! Местные такое порой едят, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вот например,

копальхен. Блюдо можно сказать праздничное и деликатесное, для остяков и прочих чукчей, да только нам его есть

нельзя - убить может.

Иван собрался было рассказать, как его готовят, но глядя на бледную Анну не стал этого делать.

- Так что лучше всего сказать, что вам приготовить, Анна Петровна. ЧТОбы вам не было так плохо. Проще

приготовиить что-то отдельно, чем оставить вас голодной...

Они вернулись в чум.

- Извинения? О, они все поймут и так.

Но сказал несколько слов по-остяцки. Эрлик задумчиво покивал головой, что-то сказал женщинам, и Анне принесли

кусок жареной рыбы. Детишки же набросились на ее порцию с визгом. Так, что даже пришлось дать пару тумаков,

чтобы не дрались. Эрлик улыбнулся.

- Спасибо твоя за шаман. Твоя сильный колдун, но твоя Иван увозить. Шаман тут жить. Или твоя хотеть

остаться?

И без того узкие глазки сощурились еще больше. Было понятно, что вождь решил подшутить. Иван прыснул в кулак -

так ему представилась картина.

- Ой, Анна Петровна, так и представил вас с бубном, вокруг костра пляшущим, камлающим погоду. Нет, вождь,

моя жена уедет со мной!

А стойбище потихоньку затихало...

---------------------------------

Егор Кузьмич только крякнул.

- Вот же ж бабы дуры, что говорится, язык без костей. Так ты точно не любовница Иванова? Уж я своей бабу покажу, как языком зазря болтать. А чего это ты Заболотневу отказала? И как так совсем с отцом своим не общаешься?

Он подозрительно сощурил глаза

- Али ты против воли отцовской пошла? Может и не стала блудить, но батюшку не послушала? А что за мысль тебя тревожит. Ой девонька, давай поговорим.

И он, ухватив ее за рукав, потянул в уголок, к стене, где были простые деревянные лавки.

- что же тебя так тревожит? То, что ты в чудом доме живешь? Али что? Юлишь ты, Оленька или я чего-то не понимаю..

Репутация

- Не переживай, мой хороший, я не голодна, я чай попью, он у них…сытный, - в животе уркнуло, как же ей захотелось матрениных пирожков с брусникой. Так, что, казалось, она готова пешком отправиться домой прямо на ночь глядя, не страшась росомах и прочих лесных обитателей. Ей захотелось уткнуться Ивану в плечо и заплакать. Просто всплакнуть. Но она сдержалась. – Остаться? Скажи им, пусть лучше они к нам в гости. Милости просим.

И тут же она засмеялась вместе с Иваном.

- Да, мы так и не посмотрели пляску с бубном, а ведь я именно на неё и рассчитывала. Но я запомнила шамана, эту его жуткую маску и бубен. Я их нарисую в действии. Это будет самый странный рисунок, который я когда-либо рисовала.

Глаза закрывались, Анна, прижалась к мужу:

- Мы опять устроимся на почётном месте вождя? С утра в путь? - Вдруг, вспомнила, что хотела поиграть с детишками. За весь день ей так и не удалось. Она прокралась на детскую сторону, уселась между ними на шкурки и показала, чтобы они закрыли глазки. - Эрлик, можно я спою им колыбельную, которую нам пела наша матушка? – она посмотрела в сторону Ивана, чтобы он перевёл.

Репутация

Иван всматривался в такие родные глаза, пытаясь понять, насколько Анна говорит правду насчет своего самочувствия. Может, внутри она как закипевший самовар, готова облить всех кипятком, стоит только открыть краник? Видимо, осмотр его удовлетворил. Да и не мудренно. Мужчины чаще верят словам.

- Хорошо, Анна Петровна. А с шаманом в другой раз. Эрлик надеется, что это не последняя поездка. Он надеется, что и летом, когда не так холодно, вы нарисуете его не просто карандашом, а еще и красками, в цвете.

Они сели у огня.

- Конечно да. И утров в путь, и на месте вождя. Самое теплое место.

Видимо просьба о колыбельной застала всех врасплох. Женщины посмотрели на Эрлика, тот на Ивана, а Иван пожал плечами. Медленно и словно нехотя вождь кивнул. Женщина что-то сказал, и тут все дети, кто не спал, высунули головы из под шкур. Любопытные бесстрашные глазенки уставились на Анну.

- Но они не понимают по-русски.

Репутация

удалить

Репутация

Анна ощутила на себе с десяток глазок, раскосых и любопытных. В каждой щёлке светился отблеск очага и от этого казалось, что в чуме зажглись звездочки. Анна не могла скрыть улыбку, так хорошо и уютно ей стало в этом диком сибирском лесу, на пушистых шкурах и у живого огня. Видела бы её сейчас матушка, как бы она удивилась и поразилась, а может, даже ужаснулась, где и как проводит ночь её Анюта.

Анна вспомнила, как та пела на ночь песню, укладывая на белоснежную постель, взбив пуховую подушечку, свою дочь в ночной рубашечке с оборочками. Насколько разные условия...

- А зачем им знать русский, можно просто слушать и засыпать. Я тихонько, - интересно, а они знают, что есть такое животное, как слон, вдруг мелькнула у неё мысль.

Она ещё раз показала, что надо закрыть глазки и тихонько запела: ссылка

А потом перебралась обратно к Ивану, забралась к нему под бочок:

- Я тут подумала, а у нас ведь тоже будут дети, да?

http://hitcrazy.ru/hc-song/piter-pen-i-vendi_pro-slon

Добавлено спустя 1 час 54 минуты 26 секунд:

Дети сидели, раскрыв рот. Видимо, для них это было очень необычно - русская женщина и русская песня. Видимо, если Иван и пел, пел явно что-то другое. Ему, кстати, стоило больших усилий не выглядеть ошеломленным. Ну просто неудобно показать, что он что-то про жену не знает. Потому он слушал внимательно, но виду не показывал.

- Чудесная песня, Анна Петровна, какая красота.

А когда они легли рядом, проваливаясь в сон, он услыхал вопрос про детей.

- Конечно будут, куда же без них. Пять мальчиков и пара девочек. Можно и больше, если ты не против. Наследник - дело святое. Надеюсь, первым будет мальчишка. И назовем его Иваном! Согласись, солидно звучит - Иван Иванович. Согласна со мной?

А утром их разбудил сам Эрлик.

- вставай однако, шаман пришел, говорить хотеть.

Тот, в той же маске и с тем же бубном занимал проход. все прочие жались по углам. Но шаман спокойно положил перед Анной небольшую рыбину (осетр, явно ценная добыча по сравнению с обычным налимом) и грубый кремневый нож, острый, но хрупкий. Кивнул головой и стал чего-то ждать. Иван, который был рядом и напряженно смотрел на шамана, быстро прошептал жене на ухо.

- О, он предлагает войти тебе в род! раздели рыбину на две части и одну отдай ему. Отдашь большую часть - будешь младшим родичем, разделишь поровну - признаешь себя равной, возьмешь себе большую часть - значит хочешь быть старшей. Я бы выбрал...

Но властный жест Эрлика остановил его речь.

- Твой жена-шаман сама решать. Кем она хотеть быть.

Репутация

Раскраснелись щеки Оли от негодования

- Да нет же, говорю, не любовница я никакая. Постарайтесь уж разъяснить - скрестила руки на груди, да губы надула- Вот ведь и правда без костей. - Анна перед глазами встала, может и тут порочат за зря... А вдруг и нет. Встрепенулась от вопроса о Заболотневе, не хотелось о нем говорить, да объяснить надо бы - Егор Кузьмич, родненький, неужто не ясно почему отказала. Я молодая, справная, работящая и жизнь свою губить? Счастлива была бы я с ним? - опустила глаза - Пошла, да пошла против воли отца. Да простит он меня когда нибудь. Уверена жизнь поставит все на свои места и отец убедится, что правильно я поступила. - ухватив за рукав Олю, Егор Кузьмич усадил на лавку в углу церкви. Присела как мешок на лавку и тут сила то внутренняя и покинула. Уткнулась ему в плечо и рыдать начала, тихо, но горько - Нравится мне у Рябушкиных жить, так все хорошо то у них и приняли меня, и ценят. Но... - вытащила платок, утерла слезы и продолжала - Вы не представляете какая Анна Петровна хорошая, полюбила ее как сестру названную. Все то у нее ладится, все то так как красиво говорит, глазки горят всегда, улыбается. Но вот встретила недавно человека, который сбил меня с толку, не знаю даже что и думать, как быть теперь. В Бахте из дому не выхожу никуда, не общаюсь ни с кем, разговоров не знаю, а тут... - повернулась к Егору Кузьмичу и в лоб спросила - Вы как считаете?! Анна Петровна ведьма?

Репутация

Глаза Анны округлились, она представила, как в их избе, хоть и просторной, но не достаточно, чтобы в ней толпилась такая гурьба детей, будут появляться один за другим мальчики и девочки. А как же их учить, кто будет следить за их воспитанием и образованием. Неужели она должна будет справляться сама. Она еле сдержалась, чтобы не заявить свой протест. Ей хотелось бы иметь дочь, которая была бы ей помощницей и подругой, и сына, у которого были бы такие же голубые глаза, как у отца. Красивого, сильного и справедливого. О большем она не задумывалась.

- Что ты, зачем Иваном? У меня уже есть Ванечка, - она провела по его заросшей щеке. – Подумаем об этом позже. А сейчас я не могу даже представить, что у меня будет малютка. Свой сын или дочь, и будет называть меня мама. А тебя папа. Так странно.

Она уткнулась носом в бороду, вдыхая мужской запах перемешанный с запахом рыбы и костра и, раздумывая о такой перспективе, наконец, провалилась в сон.

…

Шаман! Сам пришёл! С добром ли? Анна проснулась мгновенно. Уставилась на рыбину и внимательно выслушала условия соглашения их дальнейшей…дружбы?

Сначала она однозначно хотела отказаться. Не шаманка она и ничего общего с этим не имеет. Уж даже головой стала мотать в отказе. Но тут подумала, что ей оказывают честь. Что стоило ему решить сделать такое серьёзное предложение, можно только догадываться. И если тут же сказать нет, это может сильно обидеть. Это, как если бы ей предложили побрататься, а она отказалась. Неуважение – вот, как это могут истолковать.

Она осторожно взяла нож, подошла к рыбине.

- Какая красивая рыба, мы такую по праздником ели, - зачем-то сказала она, а потом посмотрела на шамана и сказала, надеясь, что ему переведут. – Приму за честь быть причастной к вашему искусству и готова часть своего вложить в наше общее дело. А старшинство по праву принадлежит Вам, я лишь хочу быть полезной, если смогу.

Она аккуратно срезала шикарную широкую пластину плавника около головы. Держа срезанное в руке, оставшуюся рыбу подвинула шаману.

Репутация

Его Кузьмич примирительно поднял руки.

- Да понял я, понял. И в самом деле, чудно небось - при молодой жене еще и любовницу заводить, да где, в доме. Никогда бы так не поступил. Хотя кто их миллионщиков знает. Но и ты пойми меня, егоза. Говорят одно, другое, чему верить, неясно. А насчет Заболотнева так скажу - нет так нет. Он мужчина хоть и плюгавый, но все равно мужчина. Бабу себе найдет не маленький. А к отцу вернись. В нони упади, лоб об пол расшиби, кайся, простит он тебя, как пить дать простит!

Когда же Ольга плакать начала, смутился Егор Кузьмич. Опустил ей на плечи ставшие вдруг прямыми руки. Словно не могли они согнуться, да прижать плотнее девушку к нему.

- Ну что ты, Оленька, будет тебе плакать-то, прямо как дитя малое. Да, на Анну Петровну все село любовалось. Шутка ли - из самого Питеру невесту себе Рябушкин достал. И потом. Ну какая она колдунья?! Ты что, не знаешь как ведьмы выглядят? В чащобе живут, рубище носят, бородавки на лице до пояса свисают. И главное, ни в церковь зайти не могут, ни даже перекреститься. А Анна-то, сам видел, в церкви была, поклоны била, крестик носит. НУ посуди сама, какая она ведьма?

Он улыбнулся, неловко поглаживая плечо девушки.

- Другое дело, что в больших городах живут таке женщины, вот как бы тебе сказать. Ну понимаешь, в Бахте у нас баба не забалует. Если начнет вдруг возмущаться да мужиком вертеть, так сразу кулаком в ухо или плеткой по спине. А в городах не так. Кричать нельзя, бить нельзя, наследством владеть может. И потому появляются там иногда такие женщины... не ведьмы. Сами они все посты блюдут, в церковь ходят, поклоны бьют и даже молитву читают. Но ведут себя так, что мужик за них готов стать казнокрадом, вором, убийцей. Вот так они как-то заставляют. А зовут таких вот женщин - раковЫми. Говорят, там мужчина не считается мужчиной, пока с такой вот не свяжется. Но то в городах, и я про этот только слышал...

-----------------------------------------

Репутация

Иван сладко улыбнулся в ответ на ласку жены, такую приятную и нежную.

- Нет, ну а что? красивое имя. И звучит как - Иван Иванович Рябушкин. А, согласись? А с детьми все просто - вот их нет, и вот они есть. Главное, при этом - ночью не только на печи валяться.

И он легонько ткнул в бок Анну.

Визит шамана и для него был неожиданным. И он Иван даже дышать перестал, когда Анна взяла в руки нож. Нет, насилия он не боялся. Раз уж дело дошло до выбора - племя примет любое решение Анны Петровны. Но можно принять - и принять. Приличия ради - и всем сердцем. А подсказать нельзя. Хотя и понимают русский язык с пятого на десятое - но ведь слова остаются словами. Эрлик тем временем переводил слова девушки шаману. Тот кивал головой, не меняя выражения лица. И только когда почти целая рыбина очутилась возле него, шаман позволил себе скупо улыбнуться. Иван выдохнул.

- Ай да Анна Петровна, ай да молодец! Ты же только что побраталась с этим родом, да еще как правильно - на правах младшего родича! Теперь любой остяк, кто знает про это, вас за свою считать будет. А они народ такой. Богатых у них нет, но и бедных особо не сыскать, ну типа наших нищих, так что последним поделяться. Правда, надо сказать, и для себя такого обращения ждать будут. Так что все остяки, что в Бахту приедут, дорогими гостями будут.

Эрлик кивал головой. А шаман тем временем что-то каркнул скрипучим голосом - и ему тут же очистили место. И он пустился в танец. Странные это были движения. Он размеренно колотил в бубен. И при этом подражал движениям животных. Сперва - мощному кижучу, что рвется в верховья реки, преодолевая пороги. Шаман то садился на корточки, то взлетал вверх, распрямившись, словно лук. То двигался странной змейкой, словно гибкое рыбьен тело скользило в толще воды. А потом он вдруг оказался медведем, что косолапо брел по берегу, разглядывая воду. Вот медведь увидел кижуча - и осторожно стал красться к нему. Вот склонился над водой, выжидая. А потом резкий удар лапой, довольное рычание - и медведь лакомится кижучем. Иван смотрел за сценой, переживая за обоих героев, которых с изумительным мастерством воплощал один шаман. И когда танец закончился - загомонили все. Подхватив рыбу, шаман молча удалился. Было видно, что танец даром не прошел - несмотря на мороз, с него тек пот. Иван поклонился ему вслед.

- Эрлик, нам пора в дорогу. Скоро может начаться пурга.

- моя согласен, моя тоже собираться. Олени уходить на юг, моя ходить следом.

Женщины зашевелись, разбирая чум на части.

- Эсе помочь вам дойти Великой Реки. Дальше сами.

- Спасибо Эрлик, мы всегда рады видеть тебя в гостях!

Сборы были недолгими - лагерь исчезал, словно бы снег весной. скоро только вытоптанные пятна и кострища напоминали, что тут было стойбище.

Репутация

Увидев скупую улыбку шамана, Анна расслабилась. Значит, правильно всё сделала, не прогневала его на этот раз. Она тоже засияла улыбкой. В душе поднималась волна чего-то станного, будто совершила героический поступок и её застукали при этом. Гомон в чуме был победной музыкой и признанием. Она теперь чуть-чуть остячка.

Когда начался танец, она опустилась на шкурки со всеми севшими в круг и наблюдала за действом, затаив дыхпние. Пантомима была ей не совсем понятна, но она точно понимала, что он изображает какую-то определённую сцену. Это было волшебно и волнующе. Ей казалось, что духи здешних мест наблюдают вместе с ними за действиями шамана. А может, это рассказы детства о шаманах разыгрывали её воображение. И когда он закончил, Анна боялась пошевелиться. И лишь вслед за Иваном вскочила и тоже поклонилась вслед быстро уходящему остяку.

- Мы всегда рады вас принять в нашем доме, - сказала она вождю после объяснений мужа о том, что произошло сейчас.

Собираться долго Анне не надо было. И она могла свободно наблюдать, как мужчины складывали в сани товар, делясь впечатлениями о сделке. Как остяки собирали своё стойбище в путь. Она даже пыталась помочь, чем могла. Когда сборы закончились и Эсе провожал их до реки, Анна не удержалась, чтобы не поговорить с ним, вопросы сыпались из неё. Хоть она и провела с ними день, ей было непонятно очень многое.

- А часто вы переезжаете? Вы идёте только туда, куда олени захотят? Почему бы их не погнать на юг, где теплее, зачем на север возвращаться? А умеете ли вы писать, как учатся дети? Приедет ли он к ним в гости с семьёй? Где гуляют их дети и как они их отпускают из чума, если в лесу дикие звери? А знают ли они, что такое баня?А кто такой император и насколько огромна страна в которой они живут? - И т.д. и т.п.

Когда они остались с Иваном одни, она произнесла:

- Странный обычай. Ну тот, с рыбой. Я теперь к их роду причастна и это невообразимо странно. У меня ощущение, что начинаю пускать тут корни, - почему-то с грустинкой произнесла она и замолчала, задумавшись о своём.

Репутация

Сборы и для Ивана были недолгими. Женщины остяков молча принимали помощь Анны, говоря лишь спасибо - по-остяцки. Надо сказать, что уборка лагеря была тяжким делом. Шкуры были тяжелыми, жерди - грубыми, собаки щелкали зубами, казалось, за спиной девушки. Когда же они ушли, Эсе, слушая вопросы, молча кивал головой.

- Твоя жена хотеть разобраться, хорошо. Твоя жена мало понимать, плохо. Олени... ест много мох, трава, ветка. Сидеть на одном месте - умирать голод. Можно есть и без олень. Рыба, ягода. Но мало. Племя не хватит. Летом олень уходит север. Там тундра. Там холод. тут - мошка. Гнус. Плохо. Дети читать нет. Учить - тайга, вода, охота. Читать нет.

Он помолчал. Отвечал обстоятельно, с паузами, тщательно подбирая слова, иногда спрашивая о чем-то Ивана по-остяцки.

- Гости да, семья нет - кто за чум смотреть, еде беречь, олень смотреть. Только жена. А дети. Их охранять духи. Если росомаха или медведь забрать ребенка - значит, духи леса хотеть его жизнь.

На вопрос о бане Эсе округлил глаза.

- Баня знать, не ходить. Жар, вода, смыть удачу. Только русские ходить баня. Остяки нет, умирать жара. Страна? Моя живет лес, тайга, платить ясак. Да, царь знать. Но царь далеко. Царь Эсе не знать, Эсе спать спокойно. Царь Эсе знать - Эсе беспокоиться.

Обнявшись с Иваном и потеревшись носами, Эсе подошел к Анне. Он уже раскрыл руки, чтобы обнять и ее - но натолкнувшись на свинцовый, тяжелый взгляд Ивана, не стал этого делать.

- Хорошо домой дойти.

После чего развернулся и исчез среди заснеженных деревьев. Иван озабоченно посмотрел на солнце. Вроде бы начало дня - а оно уже ощутимо клонится вниз.

- Ну, Анна Петровна, по льду мы быстро домчим. А насчет корней - так правильно. Вы же жена моя, и это теперь и ваш дом. я вот дольше привыкал, потому как меня тут никто не знал и не звал. Коли устанете - садитесь на санки, я потащу.

Иван тянул полупустые сани легко, тем более по ровному гладком льду, порой скользкому, словно масло, блестящему, как стекло. Их ждала Бахта...

Репутация

Она будто с человеком с другой планеты разговаривала. До того странным показался Анне разговор с Эсе. Прикоснулась она к иному миру. Для которого ни царь-государь не важен, ни учения грамоте, коей пичкают детей с малолетства весь цивилизованный мир, ни вещи, без которых невозможно помыслить себе жизнь. Они обходились без всего этого. И видела она спокойствие вождя, умиротворённость женщин, уверенность в своей правоте Эсе, любопытные, будто всегда смеющиеся глазки деток. А ведь они по-своему счастливы. А сможет ли она быть в этом краю до конца счастливой и успокоенной?

Она шла по следам Ивана, смотрела ему вслед и думала о своей жизни в Бахте. Она привыкала. Медленно, безысходно, но привыкала. Она привыкала к месту, к этой жизни. Но до чего родным и надёжным был человек, что шёл впереди, к которому она привыкала гораздо быстрее. Сейчас Анна могла не украдкой смотреть на него, а, не боясь других взглядов, да и самого Ивана, смотреть сколько угодно. Дорога была долгой. Движения его чёткие, ладные завораживали. А как разговор умело вёл, как не давал отступного, до последнего на своём стоял. И как нежен с ней и внимателен. Взгляд теплел и улыбка нежная на лице сияла, как к ней обращался. Знает она, что встанет на защиту своей женщины. Никому не позволит ей вред причинить. Осознание это захлестывало её горячими волнами. Хотелось вот сейчас подойти к нему, обнять, приласкать, дать ему понять, как ей это ценно.

Так и дошли она до Бахты. Уже темнота накрыла поселение, вспомнила она, как вернулся однажды Иван, вот так же поздно, завалившись с мороза в жаркую избу. Что-то делают Матрёна с Ольгой, ждут ли?

- Ванечка, подожди, - она запыхавшись, догнала его. Всю дорогу она старалась держаться на ногах и не заваливаться в сани. Пусть путь оказался дольше, но нагружать сани она не стала. Аннушка чуть не упала к нему в руки. – Иванечка, вот и наш дом. Я вот сейчас только его весь хорошо разглядела. Точнее увидела. Вот такой во всей красе.

На улице было темно и можно было не понять, как это она его разглядела вдруг. Она засмеялась, посмотрела прямо в его глаза:

- Я вижу, что он наш, понимаешь? И, что дорог и, что приятно возвращаться. Возвращаться, понимаешь?

Репутация

Слушала Оля внимательно, что Егор Кузьмич говорил, слушала да кивала

- Слышала что то про роковых, да ну только другой образ в голове сложился. Может ошибаюсь, но для меня роковая это почти как распутная, а Анна чистая, милая кажется. Вот ещё одного не пойму, чем она может Бахтинцам навредить, а? Или это все зависть опять не разумная? - сложила руки перед собой, да глаза вверх подняла - Господи! Помоги же мне все в один образ собрать. - повернулась к Кузмичу, да выплеснув руками, о коленки стукнуло - что делать то мне с этим! Иван ведь тоже не чужой, может спасти надо, а мы тут в чары роковые погружается. Или они на женщин не действуют?!

Репутация

Егор Кузьмич погладил бороду да пожал плечами.

- Распутная, не распутная - как узнать-то? Чай, свечу держать не будешь. А что языками мелют - так бабское это дело. Черт их баб разберет. То ли любовница, то ли жена, то ли ведьма, то ли нет. В церковь надо ходить чаще, поклоны бить земные, да рукам дело найти. А то начитаются романов, скотина некормлена, зерно не помелено, а туда же. Даже если и ведьма эта фифа столичная, что с того? Коли обчество увидит, что от ней только вред, так на чин ее не посмотрят. Враз на вилы поднимут, да красного петуха пустят. А ты, девонька, смотри внимательно. Авось что и заметишь. Сама же видишь - все по домам сидят, зима. Только бабы в гости ходют, да мелют языками, мелют.

Он разочарованно махнул рукой.

- Как ты его спасешь от жены? Раньше надо было думать, ой раньше...

Он смотрел строго, словно хотел проникнуть насквозь.

----------------------------------------------

Дорога домой... Словно идешь под гору. Каждый шаг, каждый вздох - ты все ближе и ближе к родным стенам. Иван озабоченно оглядывался на Анну. Та шла, может, медленно, немного неуклюже но шла вперед, и это радовало. на горизонте топорщилась щеточка леса, за ней возвышались горы. А вокруг - только лед и ничего кроме льда. казалось, он вытягивал в себя все их тепло. Иван торопился. Лишь пару раз они остановились посреди ледяной пустыни перекусить. Памятуя о ее тонком вкусе, он запасся жареной рыбой. Костра не было - не было смысла тащить посреди реки еще и дрова. И Иван с тревогой смотрел, как Анна справляется с промерзшими кусками тайменя.

- Как неожиданно-то Анна Петровна. Замирились вы с шаманом. Остяки же простодушные, как дети. Никогда они художников не видели, никогда. А вам удалось их поразить. Я только слышал, как они кого-то в племя принимали, но сам никогда не видел. Это так... так здорово! И для торговли, и для жизни. вы не смотрите, что они так бедно живут - у них летом и осенью всегда самая удачная охота. И мясом, и шкурами они разживаются.

Хотя стемнело, старатель упрямо шел вперед. Бахта была недалеко, а там их ждала теплая печь, горячий чай и мягкая постель. И вот знакомая крутизна склона - и они посреди темных приземистых изб. Ни огонька, ни лучины, лишь иногда залают собаки. Дома... почти дома...

В ответ на ее слова, он обнял и поцеловал в ледяные губы.

-Да, эжто наш дом.

Он сделал ударение на слове наш.

- Наш, понимаешь, наш. А ведь дом - это не только и не столько стены. Они .. они как скорлупа яйца. Без нее никак, но ей самой сыт не будешь. Что толку в бревнах, если дом стоит пустой? А благодаря тебе - это не просто изба, а именно дом. Там .. там есть кусочек тебя, твоей души, твоих рук

Он понизил голос до шепота - хотя кто мог их услышать в центре Сибири морозной ночью?

- Кусочек тела, твоего тела, ставшего моим. И я рад, что тебе здесь нравится. Я очень надеюсь, что Сибирь, Бахта и я сумеем тебя еще удивить.

Тон его голоса резко изменился. Из легкого и такого сокровенного, он стал жестким и властным.

- А теперь скорее в дом. нечего нам тут больше мерзнуть. Мы дома, Анечка, мы дома!

Репутация

Собаки радовались приходу хозяина и не беспокоились, что могут разбудить домочадцев.

- Наш…наш, - посмаковала немного слово Анна и тут же опомнилась от строгого голоса мужа. – Конечно, что на пороге стоять. Только темно там, видно спят Матрёна с Ольгой, будить придётся.