Там за туманами...

Репутация

Ох нерадостное вышло возвращение. Точнее, разговор. А ведь так все хорошо начиналось! Эта улыбка, это стук ножек по лестнице, это касание лицом к лицу. Иван вздохнул и поднялся из-за стола. Слова Анны жгли, словно уголья, особенно последние. Да и насчет любовницы под одной крышей - не в бровь, а в глаз. Анна все знает про них с Ольгой. Как да откуда - гадать нечего уже. Надо жить с этим дальше.

- Давайте наверх поднимемся, Анна Петровна, негоже ругаться на виду у всех.

Он подал ей руку и посмотрев на Матрену и Ольгу, повел жену наверх. Когда они ушли, Матрена вздохнула.

- Ох и заварили мы кашу. Помолчать не могла, что ли? Ну да ладно. Должны разобраться. А ты девонька читать умеешь? А то когда бумажку эту прочла Анна Петровна, ажно в лице изменилась.

И женщина протянула Ольге злополучную телеграмму.

Наверху Иван пропустил Анну вперед, в свою комнату. Походил немного по ней взад-вперед, косясь на супругу. Она ждала его ответа, а он - подбирал слова. Наконец он остановился перед ней и завел руки за спину.

- Правы вы, Анна Петровна. Словно в другом государстве живем. Отрезана Бахта от внешнего мира расстоянием. Узнавал я - не будут сюда тянуть телеграфу. Мол, далеко вы там, мало вас там, чащоба к вам непролазная. Но сейчас хоть телеграмму можно дать в городке, всего неделя пути. А старики говорят, лет двадцать назад, когда и этого не было, вообще были на краю света. И не в моих силах пока исправить. Может быть, в будущем, кто-то и придумает способ говорить друг с другом на расстоянии, без проводов, как в сказке. Но пока живем как живем.

ОН помолчал, собираясь с мыслями.

- Только, Анна Петровна, не сумел я в другом месте остановиться. Хотелось быть хозяином, а не батраком, полушки считающим. И только тут у меня получилось. Простите великодушно, но то, что вы получили по праву рождения, я выгрызал зубами. Потому - Бахта. А новости дойдут, рано или поздно. Да и не так они особо важны. Ну что нам тут до царей и Европ? Своих дел хватает.

Он поискал взглядом воду на столе, не нашел, махнул рукой и продолжил.

- А что касается обычаев наших, то давайте поговорим о них. Помните только, что и сам я не местный, пришел из России сюда. Кое-что еще помню. Вот матушка мне рассказывала, что когда она в девках была, барин приездал в деревню, горчичных жене набирать. Так всех девиц выстраивал, они подолы перед ним задирали, а он смотрел, щупал, брал понравившихся. Догадываетесь, что потом с теми девками было?

Он остановился и посмотрел на Анну пристально.

- И потом. Не любовница мне Ольга. Да. Мы встречались. Да. Нравилась она мне. Да. Думал я об том, чтобы взять ее жены. Но не срослось. Не хочу сейчас про то говорить, ибо прошлое. Христом богом клянусь, икону целовать буду - закончилось у нас все с ней. И не начнется уже. На свадьбу я ее не звал, сама приехала. Ушла из дома. И что мне было - выгонять ее прочь? Вот и взял помощницу Матрене и вам. НЕ навсегда. А пока с родичами не помирится, да мужа себе не отыщет. И в этом готов вам слово свое дать.

Он вздохнул.

- Вина моя, что сразу про нее не рассказал. Но уж больно неожиданно все вышло, подготовиться не успел. Да и водка та треклятая.... Есть грех такой, согласен. Но зима, делать нечего, вот и пьют все. Да, скажу вам Анна Петровна, как на духу, везде пьют. И в родной деревне бывало в запои уходили. не сибирское это, общее. Вот что дворяне делают, когда время свободное есть? Читают, на роялях играют, рисуют. А мужики нет. Читать не умеют, а под гармошку с водочкой танцевать удобней. И думал я, вы уж простите Анна Петровна, что кабы жена дворянкой была, помочь бы могла с этим. Если не сама научила бы, то хоть рассказала как же делается это. А как иначе людей сюда зазвать? Ведь край света почти!

Было видно, что Иван начал нервничать и переживать, словно нечто жгло его изнутри. А просто мечту он свою озвучил жене своей, и теперь смотрел, что та скажет. Может, засмеется злым смехом, да скажет, мол, вахлаки вы тут, что вас учить. Или махнет рукой пренебрежительно, дескать, пустое.

- А с баней совсем просто. Долго топить ее, быстро она остывает. А коли не париться в парилке, так обовшивеешь весь, грязью зарастешь. Так и дома так же было. Вот и нравы тут простые. Нету прислуги особой, что ж и не налить-то себе самой? Итикету не все обучены.

Лицо его потемнело.

- А с урядником я поговорю. По-свойски. Будет знать, как к женам чужим лезть. А то возомнил себе - царь и бог. Кровавыми слезами умоется!

Он сжал кулаки, словно сейчас был готов бить морду Приходько.

- А только скажите мне, Анна Петровна, а когда и в чем я был с вами нечестен? В чем вас обманул? Когда солгал? Что сделал не так?

И вроде все правильно он говорил, но что-то не хватало. Словно что-то важное забыл сделать. Недоучел. Видел он, что Анечка его как канат натянутый, звенит - страшно становится. А ну как не выдержат нити тонкие, лопнут под напором, да хлестнут концами оборванными будто плетьми. Потому не стал долго думать да гадать Иван, а просто шагнул к Анне - да и обнял ее, прижимая к себе.

- Ну что ты, Анечка, в самом деле. Да, сложно тут, все непривычное, все злым кажется. НЕ так это, честное слово. Сибирь, она человека проверяет. Как будто клинок в кузнице куют. Шлак отпадет, а булат останется. Люба ты мне, Анечка, от слов своих я не отказываюсь. что могу - сделаю для тебя, только успокойся, прошу, все будет хорошо.

А руки его по волосам, по спине гладят, да к себе прижимают, словно укрыть хотят.

Репутация

Не могла она уже остановить нахлынувшую горечь, обиду за то, что чужой себя чувствовала здесь. И перед Олей с Матрёной стыдно и на Ивана смотреть тяжело и деться некуда, не смогла она приличия соблюсти, в себе всё держать, голову гордо держа. Будто сломило её что. То ли осознание своего бессилия перед обстоятельствами, то ли понимание, что не всё знает и понимает и, может, и дальше её путают, да обманывают. Как знать?

Пошла она вслед за мужем. Как поднялась по ступеням не помнит. Только стояла она голову опустив посреди комнаты, слушала внимательно Ивана, ловила словечки его. Одно ранку затянет, другое растеребит. И хотелось ей, чтобы вот не было ничего этого, чтобы сызнова начать, но нет, пережить надо всё. А для начала понять. Потом уж принять. Под конец его речи глаза закрыла, пытаясь думать разумно, проглотить на время обиды.

Тут руки накрыли её, словно ребёнка, гладят, покой дают и все слова его перестали в голове тесниться, толкать друг друга и путаться. Выстраиваются складно и с понятием.

Положила она голову ему на грудь, сжалась вся. Легче так, будто от всего мира укрыл и нет вокруг ничего. Ни Сибири бескрайней, ни городов людных, ни прошлого, ни будущего. Вот только сейчас есть её Ванечка рядом и обнимает крепко. Но так всю жизнь не простоишь, чай не статуи.

Отстранилась она немного от него, посмотрела, брови насупив.

- Твоё упорство и трудолюбие похвально. То, что своими руками всё добыл и построил - тебе только в плюс. Способен ты на это и ценится это везде.

Подумала она, вдруг, что смогут они и поближе к западу устроиться и дело наладить. Связи у батюшки имеются, подсобит, а со сноровкой Ваниной добиться можно многого. И тут же вздохнула глубоко – вот и думает о будущем с ним. Не может представить, что одна уедет, вернётся. Что же это, неужто так привязалась к нему, что и гордость свою и честь готова в ноги кинуть?!

- Знаете что, Иван Сидорович, если и вы горничных брать будете по примеру барина, то я ни минуты этого терпеть не стану. Мне обычаи эти не с руки. Вот и брали бы себе в жёны местных, что к такому порядку приучены. А я не потерплю, хоть режьте меня.

Грозный взгляд на Ивана смотрит, решимость в глазах откуда-то взялась, раскраснелась даже.

- А с Ольгой не хорошо вы сделали. Нехорошо. Опять же, не знаю порядков у вас. Только девушку соблазнил, да оставил. А она ведь влюблена в тебя. И теперь ей как жить обесчещенной? Неужели ты думаешь, что приютив её со мной под одной крышей, благо сделал? Где ж ей тут жениха найти, как ей рядом с тобой забыть тебя? Это же голове не запретишь, - ткнула пальцем уму в лоб. - Говорят, с глаз долой – из сердца вон. А видя тебя каждый день, за стол с тобой садиться каждый раз, подарки от тебя принимать, слышать каждый день…как разлюбить, только влюбиться вновь можно. Да и мне каково? Я не могу быть с тобой, зная, что Ольга тут же с нами. В девичьей постели одна. Вспоминает тебя, нас представляет. Не будет у нас счастья, не смогу я…я и сейчас глаз поднять на неё не могу лишний раз, будто забрала тебя у неё. Как ты не понимаешь, милый! Ты ведь, наверное, даже к родителям её не заехал? Вину свою перед ней заглаживать оставил?

Она с надеждой посмотрела на мужа. Решал ли он как-то этот вопрос?

Слова о том, как Сибирь закаляет, решимости ей придало. Что же она не дворянская дочь, стержня в ней нет что ли? Да она эту Бахту…!

Репутация

Ольга стояла у стола на кухне и смотрела на уходящих Ивана и Анну. Не хорошо получилось, не красиво повела себя она, но все ушло на второй план. Стояла коробка с подарками и на столе осталась бумажка, которая несла в себе неизвестную информацию. Руки чесались посмотреть что там и прочесть телеграмму как можно скорее. Боязно было самой взять и когда Матрена передала телеграмму Ольге, та стала её жадно читать слово за словом.

-Поздравляют со свадьбой, желают всего хорошего - замолчала, нахмурилась - К нам, простите, в дом Рябушкиных приезжает какой то Алексей, не брат ли Анны? - посмотрела на Матрену вопросительно, знает ли она точно - на постоянное проживание...

Репутация

Грела ее похвала его сердце. Но резкий тон буквально выстудил ощущаемое им тепло. Досадливо поморщился Иван.

- Прости меня, Анечка, видать коряво сказал. Не был я барином и не стану уже. А сказал пример потому, что не сибирские обычаи это, не здешние. А тамошние. Не буду я таких вот горничных брать, будьте уверены в том.

Стоит Иван, любуется женой. И вся она ему нравится, и мягкая покладистая, и суровая и решительная. Век бы смотрел, да отвечать надо. На слова - справедливые и не очень. Вздохнул он.

- Все так, Анечка, все так. И ... не так немного. Не соблазнял я ее. У обоих сердца тянулись друг к другу. Но, не дотянулись. Так и остались подвешенными на полдороге. Но только я дальше пошел. А она там и осталась. Моя вина, видать. Не так сказал, не то сказал. Не поняли друг друга. И разошлись. И не бесчестил я ее, не надо напраслину на меня возводить. Бесчестье - это когда насильно или обманом. А когда по согласию - это иначе как-то называется. Не врал я ей. Замуж не звал. НЕ считаю я, что бесчестно поступил. А что без свадьбы... Так нет тут в том такого греха. Не хвалят за это, конечно, но и не стыдят, позора тут нет.

Он заговорил горячее.

- И родители, видать, зла на меня не держали. Мужа ей нашли. Кабы вышла замуж - вообще все было бы без вопросов. Но ... Не пошла она за Заболотнева. Ко мне приехала. Не знала она про тебя, давно мы не общались. И стал передо мной вопрос - что с ней делать. Самое правильное - это отправить ее к родителям обратно. Пусть сами с дочерью своей разбираются. Да только правильно не значит верно. Опять бы ее замуж. И то... Вот сейчас Заболотнев мог и заупрямиться, мол, его невеста опозорила. Отдать ее жениху - так снова сбежит. А деваться-то ей и некуда. Три дороги перед ней, Анечка, всего три. Домой, с покаянной головой. К кому-то навроде Приходько. И ... в петлю. Гордая она. Мириться сейчас не будет, шею не склонит. Петля остается. Ты согласна ее на такое подтолкнуть? Я не могу.

Он вздохнул, погладил Анну по голове, помолчал немного. И продолжил

- Потому и взял себе в дом, чтобы от позора али смерти уберечь. И к родителям сейчас нет толку ехать. Злы они на Ольгу. Сорваться могут, сказать такое, о чем жалеть придется. Потом. Если доживет Ольга. А мужа. Сложно мужа найти. Со мной рядом. А без меня еще сложнее. Бесприданница она сейчас. Возьмет ее либо батрак какой, либо старик. Но не пойдет она к ним. И что остается делать?

Он улыбнулся в темноту.

- И оставлять плохо, и выгнать некуда. Но я нашел жениха в городе. Должен приехать через день другой. А пока... Поживет она тут. Ну не в сарай же ее выгонять, Анечка?!

И он крепче прижал к себе супругу.

Добавлено спустя 1 минуту 22 секунды:

Матрена посмотрела на Ольгу.

- а ведь точно, братья у нее, вот один Николай, а второй, да, кажется Алексей. Ох, не к добру это!

Репутация

- Как три, как три? - отпрянула Анюта, смотрит на Ивана, будто страшное что-то сказал. – Родители всегда примут, поругают, накажут, строгость свою покажу, но не дадут своему ребёнку жизнь коверкать. Тут гордость лишнее, прийти в отчий дом, в ноги поклониться. Они тоже не железные, о них кто подумал? Они уже на ноги власти поставили. Приходько же приходил, разнюхав всё, ищут её. Нельзя молчать было. Ведь и тебя могут люди осудить. А ну, как прознают, что говорить будут?. Как потом в глаза смотреть люду здешнему? Поэтому вот такое моё слово...

Смотрит решительно на мужа, зная, что и на её плечи ответственность эта легла и нечего здесь выбирать, кто главнее, и кто слово держит.

- Родителям её ты должен сообщить. Как хочешь, хоть посыльного засылай, хоть сам езжай. Объясниться следует и Заболотневу отказ официально принести. А Ольга здесь покуда будет, сестрой её своей считать буду, и люди пусть так думают. Только, коли она смотреть на тебя будет по-прежнему, я не стану рядом жить. Уйду, хоть куда уйду! Если любовь её не затухла ещё. Если так это, то и женихи никакие не помогут, бедовая ты моя головушка.

Прижалась она к мужу крепче, от объятий в жар бросает. Обняла его голову, по волосам провела:

- Как же долго тебя не было…истосковалась я…

Репутация

Покачал головой Иван. И как же объяснить ему его Анечке, такой светлой и солнечной, что не все родители такие мягкие. Сказал только серьезно

- Родители, Анечка, разные бывают.

Но тут оживился он, вспомнился пример ему из книжек умных.

- А вот давеча читал я книгу про казаков, уж не помню, кто автор. Как там написано было - я тебя породил, я тебя и убью. За то, что сын предателем оказался. И, боюсь, Ольгу тоже такой считают. Дай бог, чтобы я ошибался. Но ... Сообщу, что же делать. Правда, спрошу у нее - поедет со мной али нет. Или сама спроси.

ОН прижался к жене, вдыхая аромат ее волос и ощущая тепло ее тела.

- Спасибо тебе, ласковая моя. Но не надо тебу уходить, что ты. Что люди о нас подумают - полюбовница вынудила жену из дому сбежать? Твой это теперь дом. И отсюда нас теперь только вперед ногами вынесут. Так что даже не думай, Анечка, сбегать из-за Ольги. А жених поможет хотя бы тем, что увезет ее далеко. Слушай, пойдем хоть чаю попьем, да подарками я похвастаюсь. Правда, не обессудь, всех одарю. НЕ по людски это будет - Ольгу без подарка оставить. Ну что, пойдем?

И он встал, явно намереваясь спуститься вниз.

Репутация

Ох, с каким изумлением Аннушка посмотрела на мужа. Неужто, он и Николая Васильевича читал. Как мало она знает о муже, но как крепко она привязалась к этому мужчине. Ничем он её не обижал, всегда внимателен, приветлив, обходителен и нежен. И сколько же ещё надо узнать, открыть для себя этого человека, эту жизнь Бахтинскую, пока не закалится сталь, пока не пустит здесь корни новая жизнь.

- Вот, когда ты рядом и разъясняешь мне так толково, никуда уходить не хочу…но, - она вдруг засмеялась, выкрутилась из объятий, за руку взяла, на выход потянула.- На кухню сбегу, чаю хочу и подарки хочу, догоняй.

И на лестнице заслышались лёгкие шаги Аннушки и тяжёлые Ивановы. И смех …

Репутация

- Точно, Матрена! Брат это Анны. От чего же прятаться к нам сюда? Не по желанию же. - подумала, по стояла. - Нет. Не придумаем сами ответ. Матрена, милая моя, узнайте. - опустила голову - Мне сейчас лучше тише воды сидеть и ниже травы. Знаю вы тоже на маня злобу таите. Но с Иваном я счастья женское познала. Что я видела в жизни своей - ничего. А тут Иван. Добрый, нежный, заботливый. Вот и как девчонка по самые уши... Не видела более ничего. Когда узнала, что родители сосватали, страшно стало. Очень страшно. И бежала к тому с кем хорошо было. Не ведала я, что невесту ждёт, что свадьба будет. Видет бог, не ведала - на стул, как мешок, села со всем грузом на сердце - Признаюсь тебе, как на духу. Ещё в церкви шла с умыслом злым. Хотела просто рядом быть, даже любовницей. Думала, что все они -рукой махнула в даль брезгливо - столичный фифы. Куклы. Иван закабалил себя, сам того не ведая. А Анна не такая оказалась. Она очень добра, воспитана и мне многому поучиться бы не мешало у неё. Сердечная она и Ивана полюбила. - посмотрела на Матрену, понимает ли её - и Иван с ней совсем другой.

Встала резко, стала со стола убирать, не думала, что вернуться к столу.

Репутация

Слушала сперва Матрена Анну без особого интересу. Понятно, что, скорее всего не по своей воле едет в Сибирь Алексей. Пробурчала только

- Да мало ли что там барчук сотворил? Подрался с кем, али юбку не той задрал. А может, не дай бог, со скубентами да с жидами связался. Вот его и сослали подальше.

Но чем дальше говорила Ольга, тем внимательнее слушала ее Матрена. И если сначала она явно начинала сердиться, словно закипающий чайник, то под конец признания осела, словно снеговик под жарким солнцем. Всплеснула руками, охнула.

- Да что ж это такое! Знала ведь, чувствовала, но не понимала. А ты вот оно как! Не так плохо, что ты влюбилась в Ивана, понимаю тебя прекрасно. Эх, будь я помоложе на четверть века, я бы тоже не устояла, да и он, я думаю тоже... НЕ то плохо, что ты к нему пришла. Надежный он. Даже не то плохо, что ты дурное замышляла, ведь раскаялась же, отринула гордыню. А вот то плохо, Олечка, что от родителей ты убегла.

Властно подняла руку

- Погоди! Все знаю и понимаю. Сама сбегала. Но я вернулась, а ты нет пока. И живешь тут, прости господи, как непонятно кто. Ищи мужа себе, или думай, как с родителями мириться. Иначе тебе в лицо будут тыкать - мол, полюбовница и содержанка. А про тайну твою молчать буду. Верю я тебе. А Ивану Сидоровичу и Анне Петровне незачем знать про то, что замышляла. Пусть ... пусть радуются. Чует мое сердце, им еще тяжко будет. Анна Петровна она ... она чистая и прямая. Словно березка. А бабам надо быть на иву похожими, чтобы гнулись, но не ломались. Чтобы улыбкой, слезами, словами - но своего добиваться. А она пока навпростец идет.

Но тут шаги возвестили приход Ивана. Он широко улыбался. Но когда увидел полупустой стол, улыбка словно сползла с его лица.

- А что это вы так рано, а? Мы еще и чай не попили. А впрочем ладно, оно даже к лучшему. Давайте-ка я подарками пока займусь.

Он легко поднял ящик, что сиротливо притулился в углу и крякнув, поднял его на стол. По крепко сбитым доскам бежали явно нерусские буквы. Впрочем, Иван отвернул эту сторону от Анны. Заскрипели отдираемые доски, и из-под вороха сена проступила странная конструкция.

Иван похлопал по выгнутой спинке так гордо, словно сам ее придумал и построил.

- Эта... Машинка, да не простая, а швейная. Немецкая фирма Зингер. Крутишь ручку, и она сама шьет. НЕ устоял, Анна Петровна, а что, в хозяйстве дело полезное.

Вслед за этим он раздал женщинам по несколько отрезов ткани. Анне более тонкие и явно дорогие, Ольге и Матрене попроще. Бумажная ткань, шерстяная - разных цветов. Еще были предъявлены несколько катушек ниток, большие ножницы, коробка с булавками и три позапрошлогодних журнала французской моды. Специально для Анны Иван вытащил несколько помятых пачек бумаги, коробочку с красками и кистями, а так же палитру. Было видно, что кисти явно не первого сорта, краски, возможно, были засохшими, а бумага чуть желтовата. Но выглядел Иван так гордо, словно притащил сокровища всего мира. В самом конце он вытащил туесок и поставил на стол. Внутри были темные, сморщенные ягоды крайне непритязательного вида.

- Это ягода заморская. Узюм называется. Сладкий - как мед, только промыть его надо. Говорят, с ним булки хорошо выходят. Правда... Это... короче... в общем... если его много съесть... то ...

Тут он покраснел и покосился на Анну. Потом рубанул воздух рукой и словами.

- Объелся я того узюма так, что весь день до ветру бегал! Так что это, аккуратней с ним надо быть.

Репутация

На лестнице чуть под отстала Аня, вперёд Ваню пропуская. На кухню вошла уже без смеха, собранная и спокойная.

Хорошо, что разговаривать и объяснять недавнюю истерику Анне не пришлось. Всё внимание приковал ящик, что трещал под руками Ивана, вскрывая привезённые подарки. На стол водрузилась тяжёлая, чуть пошарпанная конструкция швейной машинки. Анна от изумления прикрыла рот рукой. Такую машинку она видела только у одной, известной портнихи, что шила платья и костюмы на заказ. В основном для приёмов и важных мероприятий.

Она тихонько подошла к машинке и погладила её по изогнутому хребту. Неужели теперь у неё самой будет такая. Она и помыслить не могла. Матушка никогда такую не имела. В доме всё больше вышивали для удовольствия и приятного времяпрепровождения в свободные вечера, да вязали тёплые шарфы и свитера для своих мальчиков и мужей.

- Это ведь жутко дорогая вещь, Иван Сидорович! Где вы её раздобыли?

Тут подоспели и остальные вещицы, которые так любят женщины. Глазки у Анны загорелись. Неужели, она сама теперь сможет делать платья и шить бельё! Она уже задумывалась раньше, где же люди достают одежду, да наряды в этой глуши.

Аннушка глянула на журналы французской моды. Так было странно видеть это здесь, в далёкой от Парижа Бахте, что казались чем-то совершенно потусторонними. Из другого мира. Она взяла журнал в руки, погладила обложку, осторожно полистала странички. Улыбнулась грустно. Подумала, вдруг, что совсем не знает, что нынче носят в столице, какие новые веяния в моде. Она не стала говорить, что это старые журналы и, возможно, носить такое уже моветон. Ведь здесь, в Бахте, наряды местных девушек просты и удобны и совершенно не важно открытые плечи и юбки колоколом нынче в моде или закрытые с драпировками, бантами и пышным подолом. Вряд ли модная столичная одежда могла считаться удобной для здешней жизни, особенно если речь идет о женских нарядах. И постоянно носить платья с длинными подолами, которые буквально волочились по земле тут не к чему. А многочисленные ленты, оборки и бусы казались не к месту. Анна почувствовала, как зажгло глаза, но она сдержалась, сглотнув слёзы, кинулась смотреть ткань. Зарылась в отвёрнутый край материи лицом, украдкой промокнув глаза.

- Ах, какой подарок, да мы теперь с вами, девочки, будем самые модные и нарядные во всей Бахте. Вот уж спасибо тебе!

Она кинулась на шею мужу, обняла крепко и, уже весело, повернулась к Ольге и Матрёне.

- Ну что, кому первому платье справим?

А когда Иван достал рисовальные принадлежности, она аж присела. Явно, не новое всё, кем-то пользованное и по какому случаю ему досталось, не ясно. Но ведь вспомнил, не забыл. Всё, как надо, даже палитру взял. Тихо к нему подошла, уж не набрасываясь на шею впопыхах, посмотрела на него пристально. Глаза гордостью полны, самому нравится, каков он молодец. Провела рукой по бороде отросшей, как природе угодно было выросшей. Вот ведь простой человек, в высшем свете не общался, в академиях не учился, а какой заботливый, да внимательный и надёжный. – Спасибо вам, Иван Сидорович. Уважили, я этого во век не забуду.

Заглянув в туесок, Анна обнаружила изюм и после наставлений Ивана о его потреблении, залилась смехом. Она смеялась от души, до слёз, снимая остатки стресса этого вечера. Казалось, что никогда так не смеялась, даже тогда, когда Иван рассказывал про удилище и рыбалку.

- Не будем, Иван Сидорович, ох не будем изюм есть, ни по чём не будем. Сама буду выдавать Матрёне на счёт, - и смеётся, заливается на Матрёну поглядывая. – А какие булки знатные напечём, да, Матрёна? И откуда здесь изюм взялся? Тут до виноградников полгода добираться. Ну, волшебник Иван Сидорович! Каков муж, а? И луну с неба достанет.

Репутация

Хотелось ей поблагодарить за понимание. Скучала и понимала, как родителям тяжело осознать было, что дочь ушла и не вернулась. Но слишком хорошо родителей своих знала, остыть им надо. Но прервался их диалог шагами на лестнице. Вместо объяснений кивнула признательно Матрене и улыбнулась. Перевела свой взгляд на пару молодую, внимательно вглядывалась в каждый жест и шаг, чтоб понять, как разговор прошел. Иван шел впереди, широко улыбаясь. Хороший знак, выдохнуть можно. Пошел Иван к коробке с подарками. Сердце Ольги волнительно застучало, конечно же она любит подарки, как и все девушки. Бросила тряпку, со стола которой вытирала, улыбнулась Матрене еще раз и поближе подошла. Иногда на цыпочки привставала, казалось, что так виднее и сквозь преграды все рассмотрит. Совсем близко не подходила, но далеко не стояла.

Достал Иван машинку швейную. Не видывала Ольга раньше таких, они с матерью руками платья свои незамысловатые шили. Если Аннушка разрешит, обязательно попробует с огромным удовольствием. А когда Иван журналы с картинками достал, да еще и заморские с модой, глаза Ольги безумными казались. Забыла она уже ситуации все казусные. Ближе подошла к Анне, через плечо заглядывает, пытается модниц заморских разглядеть. Ах, как красивы они все были. А когда Анна сказала, что всем можно по платью по моде сшить, первая сразу ответила

- Мне, мне – запрыгала от удовольствия, в ладоши захлопала – первой мне – сама удивилась своей реакции, на Матрену глянула извиняясь

Потом Иван кисти с красками достал. Посмотрела на них не понимая ничего. Взяла журнал и дальше листать его начала, пока Анна рисовальные принадлежности рассматривала. Смотрела на платья и мысленно же на себя примеряла и выбирала, что первое справить хотела. Ткань гладила, прикладывала к себе. Так увлеклась, что даже не заметила, как ягоду заморскую достал. Только смех Анны звонкий оторвал от занятия Ольгу. Подошла к туеску брезгливо посмотрела внутрь. Что за гадость, как она сладкой может быть. Взяла одну ягодку, положила в рот и сразу выплюнула. А смех Анны такой заразительный был, что сама не удержалась. Сквозь слезы только кое как сказать.

- Да как же вы могли её вообще есть, на него смотреть противно.

Сердце успокоилось. И Матрене больше врать не придется, и Анне всю душу вылила, и с Иваном Анна помирилась. Осталось только одно, понять ей самой. Правда Иван хороший такой, не использовал Ольгу тогда, любил ли ее. Может хорошим таким рисуется. А то и Анна надоест и ее бросит, не обидит Анну в будущем. Чувствовала Ольга ответственность, если есть такое, Ивана на чистую воду вывести. С ней же тоже добр и обходителен был. На браслет опять свой посмотрела.

- Нет, не буду больше выводов заведомо делать. А то опять накручу себе, сама каяться опять буду. Выясню сначала. - подумала Ольга

Репутация

Спокойнее всех был Матрена. Но и она зацокала языком, увидев машинку.

- Ой, она что, сама шьет? Вот прямо так? Ой, чудо чудно, диво-дивное!

На журналы не посмотрела, а изюм попробовала с опаской. А когда Ольга запрыгала, желая первой плаьбе себе, не выдержала.

- НУ какой тебе?! Анне Петровне первой, хозяйке! А узюм этот чудной боюсь я кидать в пироги. А ну как испорчу, а муки и без того мало.

Иван светился от удовольствия, хотя последняя фраза заставила его нахмуриться.

- Я там привез мешок, но торговцы, паскуды, придерживают пока, чтобы в весну с прибылью расторговаться. Ой, простите, Анна Петровна, вырвалось.

Остаток вечера прошел на удивление спокойно и умиротворенно. Они допили чай, а потом Иван зевнул, спохватился, прикрывая рот рукой.

- Пора и на боковую.

И под руку с женой поднялся наверх.

НА следующее утро ярко светило солнце. После завтрака Иван, потирая руки вдруг сказал.

- А пойдемте-ка, Анна Петровна, кататься на санках. Вчера проезжал, горку уже залили. Ольга, Матрена, вы с нами?

Матрена улыбнулась сконфуженно.

- Ой, да стара я с вами так развлекаться, вы уж идите сами, я тут пока поесть приготовлю.

Тепло одевшись и выкатив тяжелые деревянные санки, Иван и Анна пошли к берегу Енисея. Людей было мало. Мороз кусал щеки и нос, но ветра не было, а солнце светило ярко. Не верилось, что зима. Все встречные уважительно раскланивались с Иваном и Анной. Одеты довольно тепло, но бедно - домотканная ткань, шкуры, на ногах валенки. Анна могла обратить внимание, что избы были очень небольшие, а над некоторыми не было даже трубы - видимо, вместо печи был очаг.

НА берегу реки людей оказалось неожиданно много. Правда, в основном дети и подростки. Сама горка представляла собой часть берега с высоким холмом. В начале склона, где склон был пологий, было много малышни. Потом - ребята взрослее. С самой вершины, где склон с начала падал почти отвесно, не спускался никто. При виде его глаза Ивана загорелись озорным блеском.

- Анна Петровна, а давайте-ка вот оттуда! Смотрите, какой обрыв!

И не слушая возражений, он пошел вверх, волоча за собой санки.

Репутация

Утро выдалось прекрасным. Морозное солнце светило сквозь ставни, пригревая подушку Ольги. Настроение с утра было отличное, всю ночь ей снились балы, прогулки, платья, аж просыпаться не хотелось. Но вставать все же надо. Встала, потянулась сладко, в голове пела какая-то веселая незамысловатая мелодия. На кухне все тоже прибывали в прекрасном настроении. Когда Иван предложил Ольге и Матрене пойти с ними на горку, понятно было, что это чисто из-за уважения было. Сразу докумекала и быстро ответила:

- Что, что вы Иван Сидорович! У меня очень много дел, вчерашний ваш приезд закончил мои вчерашние дела. – улыбнулась – Но все равно спасибо за предложение, повеселитесь на славу! А вы, Анна Петровна, одевайтесь по тепле. Жар то на горке будет, но не простыть бы после.

И продолжила делать свои домашние дела.

Репутация

- Иванечка, а солнце тоже радуется, что домой ты вернулся. Светит ярко, в окно не выглянуть, глаз режет от белизны такой. Сверкает, будто алмазами усыпан, грех дома сидеть.

И после завтрака вышли Анна с Иваном на улицу. Впервые, как муж и жена по посёлку шли. Сани тяжелые волоча за собой. Всем понятно, куда и зачем идут. Анна в своей шубке нарядной и не очень тёплой. Под одела под неё вещи тёплые, что Матрёна дала, да валенки ей справила. Большие неудобные, зато тёплые. Укутала нос в шарф, одни глаза выглядывают, пар от шарфа от дыхания инеем на реснички садится.

Кланялась Анна встречающимся бахтинцам и пыталась усмотреть в их глазах, что думают, не знают ли, кто в их доме живёт, как относятся к новой хозяйке дома. Дома самого большого в Бахте. Чем дальше шли, тем понятнее становилось, как бедно люди здесь живут. Что дом Рябушкиных стоит теремом среди лачуг. Не по себе ей стало, посёлок маленький, все всё видят, понимают. Никогда им с ними вровень не стать, да и ей тоже. Решила подумать над этим позже.

А пока горка! Огромная, прямо в реку замёрзшую уходящая. Не видно конца. С визгом скатываются вниз кто на чём горазд. Глянула она туда, куда Иван показал и ахнула.

- Так это не горка, обрыв это, неровен час кубарем слететь! – но Ваня уже тащил сани в гору. Анна за ним еле поспевала. – Может не надо, Ванечка, может без саней сначала попробуем. Смотри, не обкатано даже.

Репутация

Поднялся Иван на самую вершину. Внизу Бахта лежала, вся как на ладони, Енисей под ними расстилался заснеженной равниной с полосами льда, словно кто с него шкуру содрал. Махнул рукой бесшабашно Иван.

- А, по малому бить - только кулаки расшибить. Зря я, что ли, санки сюда тянул. Зато мы с тобой первыми будем, все на нас смотреть будут. Никто до нас тут не катался.

Говоря это, он подтянул санки к самому краю, уселся на них, прижимаясь к спинке, распахнул объятия свои медвежьи.

- Сюда Анечка садись, давай, не бойся, держу я санки-то, ого-го как сейчас прокатимся, давай, ножки вот сюда ставь, руками вот держись, не дергайся, как будем ехать. Ну что, готова? Поехали!!

только на Ивановых санках еще и спинка сзади есть.

Санки словно бы зависли на краю склона, потом, словно перевалив гребень, резко ухнули вниз. Линия горизонта прыгнула вверх. Ветер засвистел в ушах. Ледяной воздух тут же вышиб слезу. Санки неслись вниз, набирая скорость. Все, кто не ехал сам, словно застыли на месте, провожая взглядом чету Рябушкиных. Плотный фирн снежной крошкой летел из-под полозьев. Несколько раз их ощутимо тряхнуло - на неровном склоне тяжелые сани грузно подпрыгивали вверх, раскачиваясь из стороны в сторону. Что-то орал над ухом Иван, хотелось надеяться - приличное. На такой скорости уже нельзя было остановить санки ногами - и оставалось лететь вперед, пока расстояние не погасит, не поглотит сумасшедшую скорость. Перед самой рекой они буквально взлетели почти до пояса - склон обрывался в реку и сани после приземления заскользили уже по ледяной глади. Дерево саней отчаянно трещало, их повело юзом, они опасно накренились, скользя только на одном полозе. Но Иван качнулся в другую сторону, их мотнуло на другой бок, потом обратно, опасный момент миновал, и они, словно пуля, летели вперед, все дальше и дальше в реку, оставив позади горку и всех катающихся на ней.

А потом, когда скорость уже упала, их вынесло на гладкий язык льда, видимо, выглаженный ветром, завертело, потом опрокинуло - и оба кубарем покатились по льду, так, что небо и земля вертелись перед глазами...

Репутация

Никакие аргументы бы не остановили Ивана, это Анечка знала точно. Не в характере это её мужа останавливаться на полпути, иначе, не было бы у него лучшего дома в посёлке, уважения, да и жены дворянки тоже не было бы. Махнула она рукой, эх, чему быть того не миновать. Снег казался мягким, как перина, упасть в него было не страшно. Что касалось саней, то они выглядели огромными и надёжными, тут не только вдвоём можно было ехать, и ручка удобная и спинка не даст упасть. Запрыгнула она в сани, прижалась к Ивану, вцепилась руками в перекладину:

- Ну, с Богом Ванечка, - и старалась смотреть во все глаза, да не выдержала, зажмурилась, что есть сил.

Ух, не ожидала она такой скорости, похолодело всё внутри. Не удержала в лёгких воздух, завизжала на всю округу. Никто не остался равнодушным, все головы поворотили посмотреть, что такое чудит молодая пара. А крик уже прервался и наоборот, застряли все звуки в горле и вдохнуть тяжело. Кажется, воздух с такой скоростью проносится мимо, что не успевает в лёгкие набраться. Глаза она уж открыла, следя за каждым движением саней, чтобы успеть спрыгнуть с них, если что. Но какой там спрыгнуть, вцепилась она так, что казалось слилась с санями, не оторвать.

Лишь, кружась уже по льду, мысли начали отпускать…доехали! Но последний финт саней, что решили освободиться от рисковой парочки, и завертелась земля перед глазами. И остановилось всё, санки в одной стороне, Анна с Иваном в другой. Перед глазами лёд двигается, будто живой, ели хороводят вокруг и небо качается.

«Коньки бы…, - мелькнула мысль, и Анечка замерла, прижавшись щекой к спящей реке, гладкой, будто каток. И боится шевельнуться, будто на льдине нестойкой в океане бушующем, шевельнётся, соскользнёт в пучину. - "Где же Иван, как он..?"

Репутация

Рано расслабился Иван, рано успокоился. Батька-Енисей не готов был так просто отпустить слишком радостную пару. И не удержались на скользком льду санки. Ничего не успел понять Иван - только небо и земля вдруг поменялись местами. А потом еще раз. И снова. К счастью, скорость была уже маленькая, и кубарем он катился недолго. Первая мысль была - Анечка! Остановившись, Иван грузно перекатился на живот. Все плыло перед глазами, словно бы слезинки туманили взор. Уперевшись руками, Иван приподнял голову и осмотрелся. Шапку с него сорвало, одну рукавицу тоже. Со стороны Бахты к ним бежали люди - но далеко, ой как далеко было до них. А рядом, совсем рядом, лежала Анечка. Без движения?!

- Анечка, что с тобой, ты жива!?

ОН встал, покачиваясь, и пошел к ней, спотыкаясь и падая. Упал на колени рядом - и перевернул ее лицом к себе, страшась увидеть непоправимое. Но обошлось.

- Господи, прости, не надо было тебя так тянуть наверх, с тобой все в порядке, ничего не болит, не сломано?

И стал целовать ее лицо мелкими частыми поцелуями.

А Матрена тем временем поставила запекаться мясо в печку на обед и подсела к Ольге.

- Слушай, Оля, а чего-ты родителей не послушалась-то? НУ муж нелюбимый - дело такое. Так тут у всех похожие случаи. Неужели Иван Сидорович так сильно в душу запал, что поперек отца пошла?

Пригорюнилась она.

- Плохо это, Олечка, ой как плохо. Где ж тебе найти такого, чтобы был лучше Ивана Сидоровича? Может, просто мужа подальше поискать? Не в Бахте, а где-то за городом? С глаз долой из сердца вон? А

Репутация

И слышала она зов Ивана и отзваться не могла, ждала, когда голова кружиться перестанет, чтобы смочь поднять её и заговорить.

Тут ещё одна резкая круговерть. Енисей из под щеки вниз ушёл, перед ней светлые кудри её Ванечки на фоне неба яркого. И клубится пар изо рта часто-часто... Всё в порядке значит с ним, прикрыла глаза вновь. Ванины поцелуи на морозце трескучем угольками жгут лицо её. Заулыбалась Анна хитро, не хочется глаза открывать, чтобы жёг её дальше поцелуями частыми. Но руки не удержались, обняли за шею.

- Иванечка, милый, хорошо всё, голова лишь закружилась. Это было...страшно. Людей посмешили, небось.

Репутация

- Иван Сидорович, Иван Сидорович, с вами все в порядке?

Это до них первые ребята добежали, что видели их спуск сумасшедший. Лет 10-12 от силы, но глаза серьёзные, стоят, запыхавшись, через рукавицы дышат, чтобы лёгкие не поморозить. Поднялся Иван на ноги, помогая встать Анне.

-все.. В порядке... Орлы... Помогите санки сюда дотащить.

Кто-то метнулся за ними.

-Иван Сидорович, а сегодня Бороться будем?

-ох, давайте до берега доберемся, оклемаюсь чуток, там видно будет. Лучше помогите Анну Петровну в санях прокатить.

-ой, барыня, не сомневайтесь, поможем, садитесь скорее.

Усадив Анну, Иван пошёл рядом, слегка покачиваясь. Ребята слаженно и шумно толкает скрипят сани, делясь впечатлениями. И тут кто-то спросил :

-Иван Сидорович, а вы ещё раз скатитесь?

Напрягся Ивана. Сказать нет - решат что испугался. Ехать сейчас, после такого спуска, он был не готов. Кивнуть, мол я как жена решит, ещё хуже чем прослыть трусом, мол, бабу слушает. Оставалось надеяться, что Анечка его поймёт и поддержит, догадается отказаться сама, а уж потом можно и ему можно будет, не теряя лица. Но он брел сзади санок и не мог не подсказать, ни намекнуть Анне о своих мыслях.

Репутация

Иван с Анной ушли, и оставшиеся женщины занялись своими делами. Ольга перебирала крупу и не ожидала, что Матрена захочет пооткровенничать. Точнее понимала, что придётся, но не думала, что сейчас. Растерялась сразу, покраснела, нахмурилась.

- Вы прям все так и норовитесь меня выгнать - сказала насупившись - неужели вам плохо с моей помощью? - посмотрела на Матрену исподлобья - вот уйду, что делать без меня будете, завалит вас работа домашняя. - поняла она конечно, что вопросы это нужные и столько дней живёт, а ни кто толком ничего не знает, да и сама, если честно, не до конца понимала, как жизнь так развернула. Расслабилась и продолжила - Иван Сидорович... Да как же не влюбиться в него? И красив, и учтив, и внимателен. Я молодая, страптивая, как и все молодухи хотела такого, как он. Гордость была, что на меня внимание обратил, а не на других. - ровно перебирала крупу и рассказывала - Первый он у меня был и уверена была, что последний, как иначе? Смотрела на него большими глазами, в рот заглядывала. Думала, что это на всю жизнь. А вот сейчас смотрю на них - мечтательно посмотрела в даль - и нет ревности. Ни капли нет, только грусть. Что все не со мной. Хочу как у них, взаимно. И поперёк по этому пошла. Заболотнев - скривила лицо, как та ягода заморская.. Узум вроде... - Я и ОН. Фу, Матрен! Во сне приснится, не отмахаешься. Лучше вообще старой девой ходить. Да и куда я их Бахты то и дома своего. Одной уехать и мужа искать? - закончила перебирать за рассказом. Встала, убрала со стола все - Я не знаю как сейчас правильно, а как не правильно. Родителям весточку пошлю, ехать к ним сейчас нельзя. Отец очень горяч. Остыть надо ему, все наладится. Родственников у нас тут совсем нет. Была тётка, да померла уж. Так что, если не нужна тебе помощница - пойду на поклон с дальнейшей расправой, если польза есть от меня - подмигнул Матрене - то уж не гоните.

Репутация

Шумная ватага ребятни первыми прибежала на место проишествия. Голова уже перестала кружиться, разве что от поцелуев морозных. Анюта с опаской посмотрела на сани, неужто целы? Они так скрипели на ухабах, да так звонко о лёд стукнулись, да полозьями шикали, что, казалось, разлетятся.

Она шмыгнула в них, махнув рукавицей:

- А прокатите, ребятушки. Вспомню, как до Бахты вёрсты отмеряла под скрипучий ход саней.

Весело ей было, забавные оказались ребятишки.

"Интересно, а где ж они тут учатся в посёлке. Школы не видела, разве что учителя есть?" - подумалось Анне.

- Ишь вы какие, ещё скатиться. Скатимся в следующий раз, да, Иван Сидорович? Проверить надо крепость полозьев, там знаете какие ухабы, а скрип стоял какой - ой-ёй! Чудом не разлетелись! А ну, кто поможет Ивану Сидоровичу с техническим осмотром пострадавшего транспорта? - сквозь смех, пытаясь говорить серьёзно, Анна обернулась к Ивану, подмигнула. - Того следующий раз с собой прокатим, да?

Репутация

Всплеснула Матрена руками.

- Да кто же тебя выгнать хочет? Вы с Анной Петровной для меня как дочки. Мои-то все разлетелись кто куда. Не дал нам бог сыночка с мужем, а потом и его самого забрал, царствие ему небесное. Вот и осталась я одна. А только смотрю на Ивана Сидоровича и Анну Петровну, и сердце радуется. Дай-то бог, детей их понянчить успею, раз уж свои внуки далеко. И сердце у меня кровью обливается, когда тебя одну вижу. Я знаешь, сколько во вдовстве прожила? Тяжко это одной по хозяйству. И не хочу для тебя я доли такой. Да и родители твои не хотели. Вот и нашли тебе мужа. А что не захотела ты его - что ж, дело молодое, я тоже сперва носом крутила. Первый раз, второй... А там батюшка мой как всыпал мне горячих, так сразу голова лучше думать стала.

Она уселась и подперла кулаком щеку.

- Ты не думай, пороть тебя никто не будет. Просто Иван Сидорович тоже волнуется за тебя. Думаю, он по всему краю ездит, не только в Бахту, но и севернее и южнее. Всем будет рассказывать какая ты ладная да справная, жениха тебе будет искать.

Тут она улыбнулась.

- Конечно, неправильно это, родители должны будут искать, но убегла ты от них, так что пока он этим займется. А насчет уйти да бросить - и не думай. ты же девка справная, просто дури немного в голове. Да у кого ее в твоем возрасте нет? Так что все обойдется. А помощница мне нужна. А ну как давай-ка затей булки сладкие готовить, с тем вот узюмом заморским.

И демонстративно сложила руки перед собой - мол, давай Оленька, твори что хочешь, но чтобы выпечка была! Смотрела строго, но благожелательно. Словно урок какой принимала у прилежной ученицы.

А на льду Енисея ребятишки исправно толкали сани. Неслышно Иван выдохнул - не подвела его Анна Петровна, не сморозила глупость, не выставила его дураком или трусом. Ай, какая исправная жена у него! Правда, услыхав про технический да еще транспорт, даже он сбился с шага, да задумался. Ребятишки так вообще рты раскрыли.

- О чем это вы, барыня? Мы осмотр, да еще текничечкий делать не умеем, про траспот и не слыхали вообще...

Тут Иван подключился

- Дурни вы, прости господи, Анна Петровна хочет, чтобы вы санки осмотрели, не сломалось ли чего. А трансспот - так французы их называют, понятно вам?

Вскоре, пыхтя от натуги, ребята вытолкали санки на берег, хоть и пологий, но все равно вверх толкать. Потом, самый старший, набравшись смелости, спросил:

- Так что, Иван Сидорович, поборемся?

Иван уже пришел в себя, голова не кружилась. И он просто кивнул головой, приседая и растопыривая руки. Еще больше становясь похожим на медведя. Грозно зарычав, он двинулся вперед. Но дети не разбежались в испуге. Отпрянув, они образовали полукольцо и молча, без криков, бросились на него. Первого Иван сбил с ног, второго отбросил в сторону, от двух других увернулся, словно танцуя. И воздух наполнили азартные крики. Давай, жми, за ноги хватай, сзади заходи. Иван разбрасывал их словно шутя, как медведь лаек. Но даже отлетев в сугроб, ребята не плакали. Поднимались, стряхивали снег с лица, и снова кидались в атаку. Но вот сразу двое вцепились Ивану в ноги, кто-то повис на плечах сзади, кто-то, напротив, с разбегу боднул его в живот. Словно срубленный дуб, Рябушкин упал на землю и скрылся под кучей галдящих и орущих ребятишек.

К саням, где сидела Анна, тем временем подошли девочки. они были помладше, лет 7-8, и с любопытством смотрели на девушку. Наконец, одна из них спросила

- А вы правда приехали и околдовали Ивана Сидоровича, чтобы забрать его душу вместе с нашей Бахтой?

Не было ни тени улыбки на ее лицо - видимо она всерьез верила в то, что спрашивала.

Репутация

Залилась смехом Анна, увидев глазёнки удивлённые, да рты открытые у мальчишек. И сама заинтересовано на мужа посмотрела. Действительно же французское слово. Может, он обучен языкам? Никогда об этом с ним не говорила.

- Верно, mon cher, французы так называют. И не только сани, но всё, что помогает нам перевозить и нас возит, транспортирует, значит. Решено, приходите к нам на двор, будете помогать, а потом и кататься вместе пойдём.

А ребята осмелели совсем и на бой Ивана вызвали. Забавно было наблюдать за потехой. Она добросовестно болела за Ивана, крича и подбодряя вместе с остальными.

- Лежачего не бить, лежачего не бить! – закричала она, когда повалили Ванюшку на снег неугомонные мальчишки. Ох и весело было, даже забылось, что мороз на улице. - Интересно, а у вас на праздники великие, небось, тоже кулачные бои проводятся?

Представила, как на широком Енисее сваливаются гурьбой стенка на стенку. Как тешутся мужики выплёскивая всю свою удаль молодецкую.

Анна посмотрела на девочек, что внимательно следили, увы, не за боем, а за ней. Вопрос одной из девчушек ввел Анну в недоумение. Она смотрела на всех девочек по очереди, ища в их глазах шуточные искорки. Но вопрос оказался серьёзным. Тогда и она перестала смеяться.

Показала девочкам на сани, похлопав рукавицей рядом с собой, чтобы они присели. И заговорщицки к ним склонилась.

- А разве я похож на колдунью? Скажу вам по секрету, что душа вашей Бахты большая, светлая, крепкая, закалённая великой силой сибирскою. Её никому не одолеть, ни одной колдунье. А я что…я лишь принцесса, что принца своего нашла. Вызволил он меня из огромного царства каменного, где царствовал наш Великий Государь, где жила я и не знала о Сибири ничегошеньки. К себе в Бахту забрал, чтобы узнала я какие тут люди замечательные живут, - она схватила двух девочек, что ближе были, обняла за плечи, засмеялась. – Вот вы какие славные! Приходите к нам в гости. Знаете же где дом Ивана Сидоровича? Будем чай пить с булками с изюмом.

Анна посмотрела на вываленного в снегу мужа. Точно большое дитя. Довольный, раскрасневшийся, жаром пышет от него. Хорошо что-то так стало. Вдохнула она воздух морозный глубоко, глубоко, глаза закрыла и тихо произнесла:

- Так вот ты какая Бахта…вольная.

Репутация

-кулачные бои? А как же, бывают. Одна часть деревни против другой. Но там мужики дерутся, причём до крови. Мы между собой тоже. А с Иваном Сидоровичем мы боремся.

Очередной пацан нахлобучил шапку покрепче и ринулся в схватку.

Одна из девочек улыбнулась.

-не слушайте вы её, у ней сестра на выданье, первая красавица бахты, а муж ваш на неё и не смотрел даже. Вот она и злится. А вы, барыня не похожи ка колдунью. Они все злобные, некрасивые, со скрюченными когтями и седыми волосами...

-много ты колдуний видела?

-а ты? Ой, Анна Петровна, а правда, что в столице есть повозка такая, без лошадей ездит. Туда только дрова кидай да воду лей? И может такая повозка цельную избу утащить. А как с неё люди не падают?

Тут схватка завершилась. Иван весь в снегу, вытряхивал его из-за ворота, пазухи, казалось, даже изо рта и ушей.

-ох и много вас, орлы, не устоял я на ногах. Победили вы меня. Ну что, Анна Петровна, домой поедем, а то меня будто медведь заломал, а не детишки малые..

Репутация

Засмеялась Ольга. Нравилась ей Матрена. Баба вроде строгая, да справедливая. Всегда знает что сказать, да как сказать.

- Будет сделано! Сейчас изюм замочу, черствый очень. Пока тесто месить буду, как раз подойдет. А вы Матрен, не горюйте, попроситесь у Ивана Сидоровича повидаться съездить. Не гоже так долго без родных. Я то вот всего ничего дома не была и то сердце ноет. Мы тут уж как нибудь, чай не помрем — ловко и мастерски у Ольги тесто месить получалось. С самого детства с маменькой на кухне возилась. Она еще и специально, перед Матреной, как бы показывая, что может не переживать — Я думаю Иван Сидорович не откажет. А вот на счет женихов, ой уж не знаю. - задумалась, в голове перебирая всех проживающих парней. Чем больше думала, тем грустнее становилось — Кого ж сватать то? А ладно! Бог даст, все будет. Просто время мое не пришло еще.

Взяла изюм замоченный. Разбух он, еще противнее стал.

- Может все таки не надо? И сколько его в пироги то класть, что б оказия не произошла — покрутила, повертела, что то сотворила. - Ну... Если что, я не виноватая. Все ОН, Иван Сидорович.