Родовой замок Дагреш

Репутация

Калигор от рождения не был везучим, ведь иначе он родился бы где-нибудь в столице, в семье торговца тканями, рос в тепле и ласке, женился на единственной дочке торговца стеклом, красавице с мягкими нежными ручками и звонким голоском, стал бы опорой и помощником отца, затем унаследовал дело от тестя... Вместо этого он родился в стране, не знавшей безопасности и мира, жил как преступник, партизан, каторжник, бродяга… И вот теперь как шпион, пойманный на границе империи Таррег и соседней страны Аленны. То, что он попросту не знал о какой-то там границе, а шел себе горами куда подальше, не имело никакого значения для разъезда из пары патрулировавших ее воинов в отличном чешуйчатом доспехе и темно-серых плащах с желтым контуром герба. Продав броньку с каждого из них, Калигор мог бы жить безбедно год или даже два, прежде чем пропьет вырученные деньги, но на деле ему, избитому настолько, что поспевать за идущей шагом лошадью стало настоящим подвигом, приходилось только мечтать о том, что он сделал бы, освободившись. Свободы не прибавилось и в огромном, бесформенном от множества перестроек каменном замке в паре дней пути от границы.

Зал приемов оказался стать замку – здоровенное пустое помещение, в котором сейчас их было только четверо за вычетом охраны, и звуки голоса эхом гуляли от стены к стене.

- Отец, мои воины поймали шпиона на границе с Аленной, - небрежно говорил властному старику мужчина лет тридцати, со следами бурной и веселой жизни во всем своем облике пропойцы, странно сочетающимся с дорогой одеждой и оружием. – Наверняка его подослал наш добрый сосед Ингран, чтобы разузнать о движении войск или устроить поджог. Когда он признается, у нас будет долгожданный повод для войны.

Старик, еще довольно крепкий и прямой, как палка, едва глянул на пленника, скорчившегося у ног сына.

- Твой бешеный пес схватил обычного бродягу, - ответил он раздраженно. – Он признается тебе в чем угодно, рано или поздно, но смей считать себя способным обмануть императора. Для такого ничтожного существа Повелитель пожалеет даже полагающейся шпиону казни. Отправит строить дороги, и ты отправишься с ним, чтобы больше не позорить мой дом своими выходками.

- Я докажу, что не ошибся, отец. С этого дня моими выходками ты будешь только гордиться. Ротт, пусть этот человек расскажет тебе правду о том, зачем он шатался по приграничью!

Видят Боги, Ротт Ферон – тот самый воин, что поймал его на границе, старался от души и был настоящим мастером дознания, но даже самый талантливый палач не сделает из человека, похожего на двуногого зверя, лицедея, способного обмануть императора. Мертвеца – может. Заикающегося, трясущегося калеку – легко. Но еще никому на свете не удалось улучшить другого при помощи цепей, раскаленного железа и острых крючьев.

Но по-настоящему Калигору не повезло в тот момент, когда Ферон притащил его пред светлы очи своего господина и вынужден был доложить о том, что дальнейшая работа с этим человеком, по его мнению, не имеет смысла. Потому что господин Иддар Дагреш не снес бродяге голову красивым взмахом меча, не приказал охране свернуть шею и выбросить тело в канаву, и даже не пожелал ему быть замученным до смерти. Вместо этого он взглянул в пустые глаза пленника и неожиданно улыбнулся.

- Оставлю его себе, Ротт, - сказал он своему верному соратнику. – Будет слугой. Пусть отрабатывает то время, что ты на него потратил. Сделаем из него человека.

Именно с этих слов невеселая жизнь Калигора превратилась в беспросветный кошмар.

Никто в свите господина Иддара не желал тратить время на обучение такого болвана, как его новый слуга, поэтому о существовании очередного правила он узнавал тогда, когда оно уже было нарушено или не выполнено. Догадываться приходилось самостоятельно, под градом ударов: сперва о том, что он сделал не так, затем о том, как было правильно. Нередко ему доставалось просто за то, что не сумел угадать мысли хозяина и правильно истолковать приказ навроде «Принеси мне шапку». Выбрал не ту из десяти, которая была нужна? Виноват. Принес все десять? Снова виноват!

Чаще всего роль палача доставалась все тому же Ротту Ферону, который, вдобавок к своему отличному знанию человеческого тела был еще и осведомлен, где конкретно на туловище слуги расположены плохо заживающие ожоги и раны. Гнев господина обычно вспыхивал ярким, но недолгим огнем – отбивать себе руки и ноги о какого-то червя, отдаленно напоминающего человека, ему было лень.

Казалось бы, со временем Калигор должен был научиться не злить господина, особенно когда тот пьян, однако за два месяца, что он провел в свите Иддара, жизнь не стала легче. Невозможно угодить тому, кто не желает, чтобы ему угождали, а желает только повода сорвать злость на недоумке – виновнике очередного своего позора перед отцом и главой рода. Калигор жил с другими слугами в одной небольшой комнате, спал на соломенном тюфяке. Его кормили наравне со всеми, но слишком часто оставляли без еды в качестве наказания, чтобы он мог бы выжить без украдкой подброшенных кусочков и откровенного воровства. В обязанности же Калигора входило быть чистым, опрятным, жизнерадостным и круглые сутки готовым исполнить любое повеление господина. Иногда задания были бессмысленными, иногда он носил куда-то письма или свертки, таскал по крутой лестнице воду и дрова для небольшой печурки, согревающей покои хозяина. В пути, когда домашних слуг с собой не брали, Калигор также собирал дрова, ставил палатки, чистил обувь и убирал за лошадьми; прикасаться к еде, питью или самим людям или животным ему не доверяли никогда.

*****

Ротт Ферон

Ротт и Калигор

…Бутыль из рыжей аленнской глины врезалась в стену и взорвалась прямо над головой Калигора, осыпав того десятком острых, жалящих как пчелы осколков. Один расцарапал шею чуть выше следа от ошейника, другой запутался в волосах. Остатки вина растеклись по стене и деревянному полу, и бродяга мог ни на миг не сомневаться в том, что эта лужа будет вменена в вину именно его особе. То, что перед этим ему было велено сидеть неподвижно и держать миску для ореховой скорлупы, не имело никакого значения.

Сегодня утром все было спокойно до тех пор, пока серый от усталости Ротт Ферон не принес господину Иддару письмо, запечатанное знаком его почтенной супруги. Письмо, красиво перевязанное лентой и тщательно завернутое в кожу от дождя, под который могло попасть в дальнем пути. Хозяин нетерпеливо развернул замаранную кровью обертку, сорвал печать, вчитался, и ревнивая злость на его лице сменилась настоящей яростью.

Слегка задыхаясь от гнева, он начал читать вслух.

Узнать о том, что означенную особу каждое утро в это время можно найти на стрельбище к западу от замка, для этих двоих не составляло труда.

Они издали увидели женскую фигурку на стоящей неподвижно лошади, и еще одну лошадь, на которой мчался вдоль ряда мишеней маленький мальчик. С расстояния семи шагов за ними присматривали двое воинов. Воинов дома Идсин, без которых госпожа не выходила из своих покоев. Не считая этой маленькой компании, стрельбище пустовало.

Добавлено спустя 19 минут 55 секунд:

Эллиана Идсин

На стрельбище возле замка было многолюдно всякий день в году, кроме тех, когда стояли совсем уж лютые морозы. Сегодня же погода была чудесной – природа замерла на грани осени и зимы, и золотые листья чуть трепетали в ожидании холодного дыхания северного ветра, и синее, как флаг дома Идсин небо казалось бездонным озером, в которое можно упасть, если задрать голову слишком высоко и слишком долго смотреть в пустоту. Узоры инея с травы уже сошли, пригревало слабое, но щемяще-теплое, как объятия старой матери, осеннее солнце.

Завтра наступало осеннее равноденствие.

Завтра наступал великий праздник, День Мужа, в который каждый из мужчин, будь то младенец или старик, отмечал еще один год, прожитый им на свете. Противовесом ему был весенний праздник, день рождения всех женщин, однако у госпожи не было дочерей.

Завтра ее старшему сыну исполнялось шесть лет и он становился более не мальчиком, а маленьким мужчиной. Как мужчина, он должен будет сопровождать отца или других достойных родичей, обучаясь всему, что следует знать к совершеннолетию.

Завтра наступит день, когда мать, как бы сильно она ни любила своего малыша, должна отцепить его от своей юбки и отпустить в жестокий и суровый мир мужских занятий, развлечений и проблем.

Завтра ее старший, Одрав, должен будет переехать жить в комнаты отца и видеться с матерью не чаще, чем это необходимо.

Сам виновник торжества ждал своего взросления с нетерпением, за которым состоявшийся взрослый может только наблюдать с грустной улыбкой. Он готовился к соревнованиям, которые обязательно устраивали в этот день, на протяжении всего прошлого года, и еще не знал, не мог знать, что ничего в жизни нельзя приобрести, не отказавшись от чего-то другого. На коне мальчишка сидел, как будто родился в южных степях, и не пропустил ни одной мишени.

_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Госпожа Эллиана Идсин готовилась этой весной разменять свои четверть века, и пусть она не была первой красавицей в империи, тем не менее, уродиной ее не осмелился бы назвать никто, будь даже у нее три глаза и два рога за левым ухом. Ее отец, глава рода Идсин, приходился Повелителю другом детства и соратником молодости, а в нынешней империи это очень многое значило. Лучшие земли, лучшие связи, все хотят наговорить тебе комплиментов, подарить что-нибудь, все ищут твоего покровительства… Девочка с детства была избалована вниманием. Копия своей матери, она была очень любима отцом, юность провела в императорской семье, приобрела некоторую утонченность, колотя принцев по головам свитками с чистописанием.

Эта кареглазая ведьма с каштановыми волосами, отливающими на солнце золотом, должна была стать, самое меньшее, женой наследника, и можно даже сказать, мечтала об одном из них, если бы в один из прекрасных дней старший брат не огорошил ее известием о помолвке с пятым сыном Гараса Дагреша. «Он красавчик, он тебе понравится! Изысканные манеры… Он тоже не такой, как все. Вечно идет против порядка. Во-вторых, его старший брат женат на нашей тетке Верде. Тебе точно не будет скучно!» Помнится, она тогда удержалась от того, чтобы воскликнуть: «Это что, тот самый Одрав, который скачет по карте мира, словно заяц, загнанный гончими, а его дом – тесный и холодный замок на Белом Озере? Он же так редко бывает с женой, что вообще непонятно, от кого она каждый год рожает детей!»

Эллиана, положительно, никак не ожидала от своей семьи такого предательства. Ведь есть же более выгодные партии! Почему никому неизвестный сын своего славного отца? Если бы она знала тайну, которую так и не смогла открыть! Почему ее так спешно выдали замуж и убрали из столицы? Почему отец так виновато смотрел на нее? Да и свадьба, надо сказать, удалась на славу, ведь она прилюдно отреклась от своих братьев-предателей и сумела испортить праздник всем гостям и участникам, кроме себя.

Да, безусловно, Иддар на тот момент был хорош собой. Он еще не пристрастился к горячительным напиткам и мог подсадить ее на дерево, чтобы она сама сорвала яблоко. В ту пору у него еще хватало силы в руках. А так же с ним можно было гонять наперегонки верхом на лошадях, не боясь, что он свалится на повороте оттого, что слишком пьян. И да, кажется, какое-то короткое время она даже была в него влюблена… И помнится, даже первенца носила с какой-то наивной детской радостью. Впрочем, после рождения сына все закончилось. Ее славный муж начал праздновать и празднует до сих пор. После смерти первых двух детей Эллиана потеряла интерес к супругу, потому что все его братья, с которым было действительно нескучно проводить время, разъехались по государственной службе, а Иддар продолжал служить своей бутылке и все меньше походил не то что на благородного, а вообще – на человека.

Встречи мужа с женой происходили так редко, как только это было возможно, были мучительны, но, к счастью, не длились долго. Пять лет они делили на двоих комнаты одного коридора замка, поднимаясь в него разными лестницами и делая вид, что друг друга не существует. Иддар старательно не слышал, как плачут и смеются за стеной его третий и четвертый сыновья. Эллиана не слышала звуков бурного веселья и не замечала женщин, которых открыто приводил к себе ее супруг.

Терпение Эллианы окончательно вышло, когда в начале этой осени шестнадцатилетний сын пропавшего в горах Одрава, старшего брата Иддара, получил приглашение прибыть в столицу и выполнять поручения императора. Мальчишка тоже считался странным и был чудовищно похож на своего отца, но для него у Повелителя нашлось дело, а для тридцатилетнего ничтожества – нет! Она с трудом подавляла в себе желание пойти к господину Гарасу Дагрешу и потребовать от него, чтобы он нашел дело своему беспутному отпрыску, или вышвырнул его из дома, если этот человек ни на что в своей жизни не способен… Конечно, вдохновение мужа на подвиги – обязанность жены, но глядя на Иддара с осунувшимся лицом в сетке красных прожилок, с мутным и злым взглядом залитых вином глаз, не вполне твердо держащегося на ногах, Эллиана полагала, что единственное дело, которое можно ему поручить – это чистка свинарника, да и то не факт, что свиньи не сожрут это пьяное ничтожество заживо.

И вот завтра наступит тот день, который она все пыталась отложить на потом: ее возлюбленный сын Одрав, названный в честь родича мужа, теперь, согласно давней традиции, должен в пору шестилетия покинуть материнскую половину дома и перейти в мужскую. Госпожа Эллиана с какой-то потерянной улыбкой смотрела на своего статного сына, который ловко управлялся с лошадью, стреляя по расставленным мишеням. Определенно, она добилась успеха, обучая его верховой езде и стрельбе из лука. Лошадка была не местной породы по пояс человеку, а одной из дорогих южных пород. Дагреши всегда были более бедным родом, чем Идсин, а ее семья вдобавок издавна занималась конями. Ее белая кобыла и гнедой мерин сына были подарком любящего деда, конечно же, не по линии отца. А также подарками были ее небесно-голубая дамастовая мантия, отороченная мехом горностая и два расписных лакированных лука. Младший сын Киар сидел перед ней, одной рукой она придерживала ребенка, другой держала лук, наблюдая за тем, как старший одну за другой поражает мишени, а в голове у нее, как волы в мельничном вороте ходили по кругу мысли о том, что принесет завтрашний день.
_________________
Хийвэл бүү ай, айвал бүү хий.

Репутация

Серый от усталости, с каменным лицом, Ротт слушал монолог Иддара. Честно говоря - хотелось помыться, стянуть с себя доспех и, прихватив кувшинчик вина, закрыться до утра в своей комнатушке. Слова, что он услышал - слегка взбудоражили гончую, помогли выбраться из цепких лап полудрёмы, которая накатила по выполнении приказа. Ферон был рад, что лично занялся этой проблемой, такое определенно стоило его личного участия. Однако, ничего хорошего это не сулило. Значит высока вероятность, что он не только не отдохнет в ближайшие пару часов, но, быть может, и эту ночь придется провести в бдении.

- Будет исполнено, Господин Иддар, - бесцветным голосом ответил Ротт и едва заметно поклонился Господину. Пинком помогая Калигору найти дверь - направился в коридор, а там - вниз по лестнице. За гончей тенью появился человек в схожем доспехе, но с маской на лице. Ферон что-то едва различимо нашептал следующему, и фигура поспешила скрыться в одном из ответвлений, в то время, как сам пёс вместе со "слугой" продолжили свой спуск.

Ферон следовал за Калигором молча, изредка слегка ударяя тяжелым ботинком по левой икре бедолаги, когда тот надумывал перевести дух или замедлить темп. То, что этот парень продержался так долго - немного внушало уважение, а сломленная воля, или вид таковой - добавлял к этому образу щипотку презрения. Какой смысл измываться над тем, кто уже подчинился. Азарт охоты - в преследовании, азарт убийства - в сложности, а не в самом факте. Потому, по крайней мере сейчас, игрушка Господина не представляла для Ферона никакого интереса. Хотя кое-кто умудрялся перерпутать это с состраданием - и они быстро жалели о своих неверных выводах.

Сейчас же задача гончей - проследить - и он следил. Буравил спину и плече идущего впереди "шпиона" холодным взглядом и молчал. Лишь четкие, нарочато тяжелые шаги, заставляющие хорошо подогнанный доспех бряцать, оповещали о продвижении дуэта.

Спустившись вниз, Ротт сухо произнес:

- Они на на стрельбище к западу от замка. Смотри не ляпни чего лишнего, - "Иначе твой язык познает вкус расплавленного свинца", - подумал про себя Ротт.
_________________
Обходя лежащие грабли вы теряете драгоценный опыт!

Репутация

Калигор не был разговорчивым. Опрятным, нарочито жизнерадостным, готовым, каким угодно, но не разговорчивым. Он говорил лишь то, что было приказано, делал то, что велено. Никаких "Будет исполнено" из его уст не последовало, бродяга просто встал и пошел, бросив мимолетный взгляд на разбитую бутылку и жидкость на полу, глаза сверкнули; тело опустилось на колени а руки стали поспешно складывать осколки в симметричный порядок.

***

Ускорив шаг после очередного пинка, "шпион" лишь многозначительно вздохнул в ответ на предупреждение и покосился на своего конвоира словно собака: понуро, опасаясь взглянуть в глаза... и улыбнулся, словно опять же, как собака, собираясь виновато замахать хвостом, которого у него нет. Будь у конвоира хоть что-то оставшееся от сердца ему было бы жутко видеть такую улыбку у человека, которого он пытал; это была уже не пустота, а заискивающая благодарность за то, что он, Ферон, тратит свою рабочую силу на пинки для червя. Калигор помнил все свои ожоги и раны и помнил кто оказал ему такую честь.

Темноволосая голова с выбритыми висками и кривым шрамом пересекавшими лоб и переносицу, отвернулась. Теперь Калигор смотрел в сторону стрельбища.
_________________
"Everyone’s all like, “later in life I wanna do this” or “later in life I wanna do that”. “Later in life” is turning around and looking in the mirror, right NOW, that’s “the later in life”. And unless that turnaround is something in progression, “later in life” ain’t gonna be any different." Greg Plitt

Репутация

За века, которые удерживали за собой эти земли славные предки дома Дагреш, их родовой замок успел разрастись до того, что старые крепостные стены стали внутренними, а вокруг них выросло новое кольцо из таких же серых и унылых камней, но сколь бы длинными, запутанными не были переходы, галереи и анфилады этого многолюдного дома, все его обитатели неизбежно встречались и знали друг друга в лицо.

К примеру, Ротт отлично знал обоих стражей, сопровождающих госпожу. Осведомители, словно мыши в гнездо, тащили господину Ферону все сведения подряд, благодаря им он знал даже о любимом сорте выпивки каждого из свиты Эллианы, и вдобавок не одну сотню раз видел эту парочку на тренировках. Непохожие друг на друга неразлучные друзья были обычным выбором госпожи для конных прогулок. Господину Ферону было известно, что рыжий низкорослый Тилнар прихрамывает на левую ногу, что делает равновесие его слабиной в поединке, да вообще - посредственный боец на топорах или мечах, но зато отличный лучник и горазд на подлые приемы; был он знаком и с Вердом, рослым и крепким мужем лет двадцати – этот стрелял так себе, но выделялся умением и завораживающей ловкостью в конном бою. Несмотря на то, что стрельбище находилось в прямой видимости крепостных стен, оба воина дома Идсин были в полном снаряжении, включая кольчугу, шлем, лук со стрелами, щит, копье и топор у каждого, словно они собирались прямо отсюда отправиться в военный поход.

Завидев приближающихся пеших, воины обменялись знаками и согласованно взялись за луки. Верд направил коня к мальчишке, что забыл обо всем на свете за восторгом своих побед, пока еще всего лишь над чучелами. Другой несомненно хотел бы оттеснить за свою спину хозяйку с младшим отпрыском, но посмел бы сделать это лишь перед лицом прямой угрозы. Вместо этого Тилнар пустил стрелу, которая воткнулась в землю на середине расстояния между ним и господином Фероном, более чем доступно разъясняя, на каком отдалении от госпожи стоит держаться тому, кто не хочет поймать следующую стрелу своей грудью. Ни один простолюдин не смел бы ставить таких условий господину Ферону, не говоря о том, чтобы стрелять в его сторону, но Тилнар не выглядел человеком, боящимся за собственную голову, и это могло означать только одно: воин действует по приказу своей хозяйки. По ее воле пытается вынудить собеседника кричать, чтобы быть услышанным, пытается унизить его, открыто презирая все правила приличия и порядки. Все на стрельбище знали, что за ними наблюдают часовые со стен, однако это была уже не первая выходка, сошедшая госпоже Эллиане с белых красивых ручек.

Госпожа Эллиана, в свою очередь, получила от охраны негласное предупреждение о чужаке, хотя с такого расстояния было отлично видно, что этот чужак делит с ними один коридор в замке. Ротт Ферон – любимый пес господина Иддара, шагал, время от времени покусывая его же новую живую игрушку, чтобы та быстрее перебирала ногами.

И если облик господина Ферона, мрачного и прославленного своей жестокостью, был хорошо знаком всем жителям замка, то второго госпожа Эллиана видела сегодня впервые, только слышала прежде о каком-то несчастном, прогневившим богов настолько, что они нашли для него такого хозяина. Он не был первым, кого Иддар Дагреш доводил до состояния полного ничтожества; он был, вероятно, далеко не последним; даже с расстояния выстрела было видно, что лицо мужчины представляет собой один сплошной кровоподтек. Несмотря на чистоту одежды и общую опрятность, он выглядел хуже любого бродяги, поскольку вся она была в прорехах, в которых при движении мелькало что-то то синее, то багровое.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Гончая, не сбавляя ходу, толкнул Калигора между лопаток - не так сильно, чтобы опрокинуть, но достаточно ощутимо, чтобы дать понять, что стрела не должна останавливать слугу в выполнении своего долга. Ротт, будто невзначай, наклонился и, проходя мимо стрелы, выдернул её из земли, спрятав руку с трофеем под плащом.

Это было даже похоже на игру - Госпожа Эллиана постоянно пыталась каким-либо образом ущемить или унизить Ферона. Последний же, в лучшем случае, пренебрегал всеми усилиями по уничижению его персоны, а то и подкидывал остроумный хотя, порой и шокирующий ответ. Самой известной была выходка, когда на одном из приемов его приборы и посуду сервировали прямо на пол подле Иддара. Это был самый большой букет кулуарных насмешек, который, как всем известно, жена его Господина когда-либо ему преподносила. Как жаль, что спустя месяц любимая лошадь Госпожи Идсин была украдена каким-то младшим конюхом. Его потом, конечно же, изловили и казнили, но вот животинку так и не нашли. Так жаль. Зато люди госпожи изловили оленя, из которого получилось изысканнейшее жаркое, которым угощалась добрая половина замка. Или это был не олень... Впрочем какая разница, мясо есть мясо, верно?

В каком-то извращенном смысле, это была одна из забав Госпожи в замке - сила её рода и неоспоримый авторитет, позволяющий беспрепятственно вытворять самые оскорбительные выходки в адрес Ротта, против изобретательности и терпения гончей.

Вот и сейчас механизм пришел в действие - Ферон начал продумывать, как бы более изящно и неочевидно ответить госпоже - и в этом обязательно должен быть замешан Тилнар, самым гнусным образом. Впрочем, потехе час, а делу - время. Сейчас должно начаться самое интересное...
_________________
Обходя лежащие грабли вы теряете драгоценный опыт!

Репутация

Тело бродяги затряслось в момент, когда стрела воткнулась в землю, со спины было не совсем понятно, что с ним происходит, наверное испугался. Но, на самом деле, его трясло беззвучным смехом. Который прекратил толчок от Ферона; тот думал, что это было не сильно, но мягкими его действия тоже назвать было трудно. Он вообще помнит еще как быть мягким хоть с чем-либо?

Калигор потерял равновесие, припал на колено, поморщился, из груди вырвался стон. Бродяга вернулся к реальности, в которой пускай в него и промахнулись, или лучше сказать даже не собирались попадать, что было забавно, словно глупая игра, но это не отменяло того, что его будут бить, даже наоборот. Он убрал грустную ухмылку с лица и зашагал дальше. Губы зашевелились, будто бы он пытался начать говорить, но забыл о чем или скорее будто рот внезапно стал чужим; стал нервно перебирать пальцами.

- Умоляю тебя, госпожа! - выдавил бродяга, поднимая руки; голос прозвучал так жалобно, что было не понятно просит ли мужчина слова или же просит оказать милость и во второй раз не стрелять мимо.
_________________
"Everyone’s all like, “later in life I wanna do this” or “later in life I wanna do that”. “Later in life” is turning around and looking in the mirror, right NOW, that’s “the later in life”. And unless that turnaround is something in progression, “later in life” ain’t gonna be any different." Greg Plitt

Репутация

- Отрыщь! – звонким голосом приказала госпожа Эллиана, обращаясь к Ротту Ферону. – Или, может быть, послать Верда, чтобы он съездил за охотничьим рожком, если ты не понимаешь человеческих слов держаться от меня подальше? Как там тебя хозяин научил: «До-ту-ту-до»? Тилнар, если гончая сделает хоть шаг – стреляйте! Но не насмерть. Вира за раны – пара медяков, а так за смерть, глядишь, еще и серебром придется платить. А ты, слуга, подойди. Я желаю услышать, чего там хочет от меня мой супруг.

Ротт Ферон госпожу Эллиану не интересовал вовсе. Отдав приказ страже, она про него забыла почти сразу. Теперь это была их забота. Она с гневом и любопытством рассматривала нового человека, о котором шептались по углам все слуги. Одно дело краем уха слышать сплетни, другое – увидеть воочию, как Иддар Дагреш позорит свой род. Да, это неизвестный, безусловно, был чужеземцем. Вполне возможно, он даже не понимал их языка кроме того, который ему пришлось выучить так или иначе. Разве ради этого дом Ретгерн устраивал государство, чтобы кто-то на границах хватал чужаков и держал их как скотину? Неужели глава рода Гарас ничего об этом не знает? А если знает, то почему молчит? Кто-то же должен положить этому конец. Эллиана знала старого господина Дагреш, он не был злобным человеком. Не был и добрым. Он был главой рода, а это что-нибудь да значит. Так же, как и отец, он был среди ближайших соратников Повелителя. Понимает ли Иддар, что если его с поличным поймают на рабовладении, то император может расценить это как предательство со всеми очевидными последствиями – казнью причастных, изъятием земель… Неужели мудрый Гарас так любит своего непутевого сына ради его дурных наклонностей?
_________________
Хийвэл бүү ай, айвал бүү хий.

Репутация

Ферон послушно остановился и даже слегка поклонился, показывая, что "собачка послушная". При этом изобразил на лице одну из страшноватых полуухмылок, когда улыбается только половина лица, и на протяжении всего реверанса вперив колючий взгляд прямо в Эллиану,

Как велико было желание сделать еще шаг. Чтобы Тилнар пустил стрелу и, может, они бы даже посоревновались кто ловчее - слуга Госпожи, пускающий стрелы, или слуга Господина, их отбивающий. Это был бы отличный повод убить его на месте - вот была бы потеха, смотреть, как Госпожа наверняка спустит на него и второго своего охранника и уже два трупа будут остывать на стрельбище. И на этом весь гонор кончится. Потом она может попытается взыскать правосудия, обратившись к Господину Гарасу, но тут-то придется вспомнить про то, что они всё еще в пределах стен замка, а значит и лишние глаза тут найдутся. Её гневную и оскорбительную тираду сложно не услышать. Вызывающее поведение стражника, а потом и попытка убийства - как гражданин империи, Ротт получил бы полное право на защиту своей жизни. А тот факт, что всё это произошло по прямому приказу Госпожи - в совокупности того, что уже случилось - вот это началась бы потеха.

"Эхх, мечты-мечты..." - подумал Ферон. Всё же это целая уйма лишних хлопот и нежелательное внимание к нему и его Господину. Посему: "Я зла не помню, я записываю..." - думал гончая склоняя голову и смиряя гордость.
_________________
Обходя лежащие грабли вы теряете драгоценный опыт!

Репутация

- Госпожа. - снова произнес бродяга. - Он желает вас видеть.

Голос Калигора сдавило, нервно перебирающие пальцы стали шкрябать кожу на шее будто хотели проделать дыру, чтобы выпустить слова; казалось, что одна мысль о Иддаре вызывала ужас. Он- звучало так, как будто говорили о чудовище.

- Вас и обоих сыновей.

"Шпион" опустился на колени перед этой красивой женщиной; после двух месяцев в обществе слуг и Господина, ее красоты было достаточно, чтобы ослепить и он так же отводил взгляд.

- Прошу вас... явиться немедленно в покои - голова непроизвольно дернулась, он хотел обернуться туда, где стоял Ферон, словно боялся, что тот сейчас накажет его за то, что Калигор не смог передать слова господина так, как они были сказаны.

_________________
"Everyone’s all like, “later in life I wanna do this” or “later in life I wanna do that”. “Later in life” is turning around and looking in the mirror, right NOW, that’s “the later in life”. And unless that turnaround is something in progression, “later in life” ain’t gonna be any different." Greg Plitt

Репутация

- Иддар не только плохой муж, но еще и непочтительный сын, - госпожа говорила громко, обращаясь в основном к Ротту Ферону. - Неужели он забыл, что его сегодня желал видеть Глава рода? Наверняка до сих пор лежит в пивном угаре. И поэтому если я и приду к нему, то лишь для того, чтобы он, как подобает супругу, взял меня под руку и отвел к своему отцу, изображая, что у нас до сих пор есть какое-то подобие брака. Потому что если даже на это ему не хватит сил, то тогда для того, чтобы получить заветную бутылку, ему придется побираться где-нибудь в столице. Слышишь меня, Ферон? Через четверть стражи* твой господин должен быть на приеме у Главы рода. В чистой рубашке, с помытой головой и улыбкой на лице. Обычное требование для мальчиков любого возраста. Через одну восьмую стражи я буду ждать его во дворе у парадного входа, там он сможет сказать мне все, что захочет. Я буду сама любезность и очарование.

Госпожа Эллиана посмотрела на невольника и мягко сказала:

- Встань на ноги, как подобает человеку. Ты останешься со мной, и мы вместе пойдем на прием. А Ферон, как быстроногая гончая, справится. Для того, чтобы доставить послание, довольно одного гонца. Ферон, не стой на месте! У твоего господина осталось мало времени. Впрочем как и у тебя. Еще один провал заставит вас ходить попрошайничать на кухню, и не факт, что у кухарок хватит на вас доброты.

______________________

* 30 минут, соответственно 1/8 – 15 минут. Местная мера времени. Минут они не знают.
_________________
Хийвэл бүү ай, айвал бүү хий.

Репутация

Пока господа обменивались любезностями, страж по имени Верд привел за собой молодого господина. Мальчик пребывал в недоумении насчет причин, по которым мать оторвала его от тренировки, но был слишком хорошо воспитан, чтобы задавать такие вопросы при посторонних. Вид незнакомца вблизи заставил мальчика замереть, приоткрыв рот и округлив глаза так, что сделался похож на чистокровного аленнца, живущего в горных долинах к востоку отсюда. Определенно, ему не приходилось прежде видеть людей, у которых лицо представляло бы собой сплошной ушиб и пестрело синяками всех цветов от жёлтого до багровогг. До этого, Калигор видел, сын госпожи Эллианы был похож на всех мужчин дома Дагреш и лишь рыжевато-каштановые волосы взял от матери. Мальчик глазел на слугу, как будто увидел оживший ночной кошмар, однако ему не потребовалось много времени, чтобы взять себя в руки. Испуг в ясных серых глазах сменился гневом. Достаточно сильным, чтобы нарушить порядок и заговорить без разрешения.

- Кто напал на тебя, несчастный? - спросил он звонким детским голосом, с которым совершенно не вязался властный взрослый тон, который мальчишка пытался изобразить. - Неужели разбойники так близко от замка Дагреш?
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

"Да что эта сука себе позволяет?!" - мысленно возмутился Ротт, - "Как бы мне хотелось приволочь её к Иддару, считая головой каждую ступень башни, грр..."

Очередной полуухмылкой отреагировав на оскорбительные выпады в свой адрес, Ферон опять поклонился:

- Как прикажет Госпожа Иддар, - ответил воин довольно вкрадчиво. И уже развернулся уходить, но будто запнулся, - Ах, да, - в голосе добавилось металла, - Калигор, проследи, чтобы Госпоже было комфортно, покуда ты сопровождаешь её. Не стоит надокучать ей или её детям лишними разговорами. Надеюсь, мы друг друга поняли, - после чего гончая зашагал прочь.

_________________
Обходя лежащие грабли вы теряете драгоценный опыт!

Репутация

Калигор побледнел бы, если бы его избитое лицо способно было побледнеть. Госпожа, кажется, совсем потеряла страх, если говорит такое о нем. Это плохо, очень плохо. Невольник принялся кусать губу.

- Никак нельзя! - в голосе послышались панические нотки; не глядя на Эллиану он приложил палец к губам и шикнул. Но на ноги таки поднялся.

- Нужно к нему, настоятельно - уже спокойней добавил "шпион".

Обернулся на слова Ферона с нескрываемым недоумением и нервно сглотнул.

- Я м-могу идти?

Бродяга посмотрел на мальчика, внимательно.

- Я и есть разбойник, маленький господин. Не нужно беспокоиться обо мне. - последовал ответ; хотя по глазам было видно, что ему очень хотелось сказать ребенку про отца, на своем примере показать какая же это тварь. Но кому от этого станет лучше?
_________________
"Everyone’s all like, “later in life I wanna do this” or “later in life I wanna do that”. “Later in life” is turning around and looking in the mirror, right NOW, that’s “the later in life”. And unless that turnaround is something in progression, “later in life” ain’t gonna be any different." Greg Plitt

Репутация

- Отыщи своего деда, Одрав, - велела госпожа Эллиана, пересаживая младшего брата на лошадь к старшему. – Ты знаешь, что ему сказать. Тилнар, сопровождай моего сына.

Не удосужившись проследить за тем, как будет исполнен приказ, поскольку люди, не понимающие с первого раза, не задерживались надолго в ее свите, Эллиана изящным движением спрыгнула с седла. Таррегский женский костюм для верховой езды, состоящий из куртки, штанов и разрезанной на вертикальные полосы юбки, позволял благородной особе самой решать, когда она желает быть трогательно беспомощной и нуждаться в крепкой руке, чтобы спуститься с лошади, а когда – демонстрировать гибкость и грацию дикой кошки. Она подошла к мужчине, смятенному, раздираемому противоречивыми приказами, подошла намного ближе, чем позволяли приличия – на расстояние вытянутой руки. Медленно подняла ладонь, коснулась его волос легким движением, и, стянув перчатку, провела пальцами линию до подбородка, принуждая держать голову прямо и смотреть в глаза. Эллиана встречала его взгляд с сочувствием и любопытством.

- Ты не разбойник, и ты ничего не должен Иддару, - сказала она тем же голосом, спокойным и мягким, каким говорила своим детям, что им не следует бояться темноты. – Он больше не причинит тебе вреда.

Пальцы Эллианы скользнули чуть ниже, невесомо коснулись свежего следа от ошейника поверх старого.

- Вспомни свое имя, чужестранец. Вспомни, кто ты на самом деле.
_________________
Хийвэл бүү ай, айвал бүү хий.

Репутация

Уже на подходе к башне, ведущей в покои господина Иддара, Ротт Ферон заметил необычное мрачное оживление среди воинов своего хозяина: они выглядели так, словно все разом получили известие о том, что их папаша умер и завещал наследство другому. Такие же унылые лица делаются у крестьян от известия о новой войне.

Однако, что случалось так же часто, как снег летом (то есть примерно 3-4 раза за год), при виде господина Ферона эти люди неожиданно повеселели и даже обрадовались ему. Воины Иддара были по большей части наследственными служаками, и сошлись с хозяином еще в ту пору, когда он был странноватым, но подающим надежды молодым аристократом; в те времена его действительно любили и уважали, теперь же от измены их удерживала только присяга.

У входа в покои Иддара дорогу Ротту заступил начальник охраны, бессменный на своем посту вот уже пятнадцать лет.

- Господин Ферон, - обратился он холодным деловым тоном, выдающим тщательно подавляемое волнение. – На пару слов. Я знаю, что это звучит как измена, однако истинной изменой сегодня будет слепая покорность. Дело в том, господин Ферон, что наш с вами господин и владыка велел мне напасть на людей Эллианы, как только вы с Калигором приведете ее и детей сюда. Вы, должно быть, видели засаду…

Засаду господин Ферон, конечно, видел и прошел мимо, поднимаясь в башню. Она была устроена на него, однако никто не напал и проявлял враждебности.

- Ротт, если кто-то еще способен образумить господина, то разве что вы. Надеюсь, мы понимаем друг друга.

Монолог начальника охраны прервал звук оплеухи из комнаты и звук броска чего-то тяжелого. Старик не стал более задерживать господина Ферона, и когда тот вошел в комнату, то увидел, что за время его недолгого отсутствия хозяин успел приложиться к еще паре бутылок и теперь отбивается от служанок, тщетно пытающихся вернуть ему человеческий облик. При виде Ферона он, впрочем, забыл о них и заозирался, высматривая что-то или кого-то, словно не мог вспомнить, за чем именно посылал этого человека.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

- Уберите это из коридора, - Ферон слегка закипал, пусть вины начальника в этом и не было, - То, как долго вы занимаете свой пост - лучший комплимент вашей сознательности. Я поговорю с Господином, - похвала от Ротта была толь редкой, сколь и диковинной. Она всегда звучала двояко, на грани между именно похвалой и оскорблением, из-за чего люди не имевшие дело с Фероном часто приходили в ступор. Однако, начальник был не из таких.

"Святые угодники, о чем он только думает?!" - думал гончая, - "Иддар, что с тобой стало? Когда момент аристократической развязности на столько глубоко пустил корни в твое сознание? Господин, неужели тебе на столько плевать на всех? Хотя, ладно, всех - на нас, преданную стражу, твое ближайшее окружение? Я ведь был подле тебя всё время пока оно формировалось! С таким количеством компетентных людей ты мог бы заработать небывалую репутацию - только распорядись этим мудро! Но, сколь бы хороши мы ни были бы - это далеко от всемогущества, а в последнее время мы, я - всё чаще подходим к той черте, когда наших навыков и сообразительности может не хватить, чтобы уследить за всем. Если так продолжится - тот слова капитана про измену могут стать пророческими. При этом обвинить в ней могут как нас, так и Вас, Господин Дагреш. И, как ни прискорбно, ваш отец - один из тех, кто, наверняка, об этом уже хоть раз да думал... Боюсь, более нельзя быть на столько безответственным... Похоже, придется подумать, как взять и этот вопрос на свой контроль... Ну а сейчас - самая мякотка..." - тяжелый вдох, дверь на себя, понеслась.

Дверь распахнулась:

- Все вон! Ожидайте в коридоре, пока вас не позовут, - прищуренным взглядом Ротт сопроводил служанок, после чего закрыл дверь на засов.

Чеканя шаг, Ферон направился к Иддару, на ходу начиная монолог, - Нет, Господин, Госпожа Идсин и её дети не со мной, - доклад сопровождался неотрывным взглядом гончей в глаза господину, - Я решился на подобное своеволие так как, среди всего прочего, мне стало известно, что через четверть стражи Господин Гарас ожидает Вас с супругой на приеме, - Ферон замолчал, давая осмыслить полученную (или, вернее, благополучно забытую ранее) информацию. Всего на секунду, чтобы мысли наводнили голову Господина, но не успели смешаться с бушующей внутри яростью, что неприменно бы вылилось в поток негодования в сторону гончей, - Я позволил себе предположить, что ситуацией с Калигором Ваш отец остался не доволен, потому, сколь бы сильные эмоции вас не одолевали - я прошу Вас сдержать их и проявить толику хитрости, - "Благоразумия!" - подумал про себя Ротт.

- Служанки здесь по моему распоряжению. Они побеспокоятся, чтобы Вы предстали пред очи отца в лучшем виде. Я уверен, он это оценит.

Гончая сделал еще один шаг к Иддару и заговорил намного тише, дабы избежать возможности их подслушать.

_________________
Обходя лежащие грабли вы теряете драгоценный опыт!

Репутация

Холодная вода, в которую служанки успели макнуть своего господина, и вести от Ротта Ферона немного прояснили голову Иддара. Он все еще оставался пьян, но приятная дымка алкогольного забытья была безжалостно сорвана, вынуждая господина Дагреш смотреть в глаза действительности.

Он помолчал немного, собираясь не то с мыслями, не то с силой воли, затем медленно, тяжело поднялся с пола и стал натягивать обувь. Получалось скверно: тело отказывало ему в подчинении так же уверенно, как до того - собственный начальник охраны, жена и воля к борьбе. Попасть ногой в ботинок удалось с третьей попытки, и стало ясно, что за полностью трезвого этот человек не сойдет, самое меньшее, до вечера.

- Не припомню, чтобы отец звал меня к себе, - заметил он, добравшись до шкафа нетвердой походкой и вперившись взглядом в одежду, словно это она была виновата во всех неурядицах этого дня. – Он ведь уезжал на Совет… Неужели вернулся? Так быстро…

Что и говорить, господин Гарас Дагреш действительно ездил в столицу, чтобы принять участие в Большом Императорском Совете. Уехал два с лишним месяца назад, вернулся третьего дня. Не заметить всех этих событий могли только такие отшельники, как Иддар и Эллиана.

- Он послал бы мне записку, - продолжал рассуждать Иддар, перебирая рубашки в шкафу. – Знает же, что у меня скверная память…
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)

Репутация

Приближение Госпожи смутило бродягу, а когда она протянула руку, то можно было заметить как он непроизвольно дернулся, хотя вроде бы понимал, что она не будет его бить - иначе зачем снимать перчатку?

Его глаза ошеломленно уставились на женщину растерянным серьезным взглядом. Ему показалось, что она знает о нем чуть ли не больше его самого и сейчас скажет, что же такое он должен вспомнить. Но нет, ее фраза на мгновение повисла в воздухе, а Калигор молчал.

- Зачем? - наконец, выдавил он а в глазах появилось понимание. - Я тебе нужен?

_________________
"Everyone’s all like, “later in life I wanna do this” or “later in life I wanna do that”. “Later in life” is turning around and looking in the mirror, right NOW, that’s “the later in life”. And unless that turnaround is something in progression, “later in life” ain’t gonna be any different." Greg Plitt

Репутация

Госпожа Эллиана убрала руку и надела перчатку.

- Ты мужчина, пока еще сильный, хоть и сильно отощавший. В прошлом держал оружие в руках. Дай-ка я подумаю, для чего ты можешь мне пригодиться? Возьму-ка я тебя нянькой к младшему сыну, например. Ну давай же, чужестранец! Разве не для этого женщине нужны крепкие мужчины в расцвете лет?

Эллиана грустно вздохнула.

- Для начала расскажи мне, с чего это муженек воспылал ко мне и детям любовью, которой он никогда прежде не испытывал? – Эллиана снова взяла собеседника за подбородок, чтобы не отводил взгляд. - Верд, посади его на своего коня, дай какой-нибудь еды, а то я отсюда слышу, как урчит его желудок.
_________________
Хийвэл бүү ай, айвал бүү хий.

Репутация

Бродяга тоже грустно вздохнул в ответ; он бы лучше приглядывал за ребенком, но понял, что речи об этом не идет... не может идти, она никогда не доверила бы ему сына Иддара и была бы, пожалуй, права.

Во взгляде мелькнуло разочарование, словно Калигор осуждал Эллиану, он просто не смог этого скрыть или не хотел. Кажется, он понял или думал что понял, какую службу она потребует. во имя свободы, справедливости, человеческого достоинства и всего остального... как он хотел бы, чтобы это было правдой, но... Не поэтому ли она вздыхает, понимая, что поступает неправильно?

Больше он ничего не сказал, только слушал и когда речь зашла о еде, поспешно сел на коня.
_________________
"Everyone’s all like, “later in life I wanna do this” or “later in life I wanna do that”. “Later in life” is turning around and looking in the mirror, right NOW, that’s “the later in life”. And unless that turnaround is something in progression, “later in life” ain’t gonna be any different." Greg Plitt

Репутация

Ротт тяжко вздохнул и заговорил:

- Мне не известно о письме, но с учетом сроков и Вашего состояние мне не оставалось ничего, кроме как довериться Госпоже Идсин. Если это уловка -

я отвечу за навиность. Если же нет - мы... Вы будете максимально готовы к указанному времени. И еще...

Очередной глубокий вдохо:

- Господин... Простите мне грубый тон. Я обычный воин и многого не понимаю, но мой долг - служить Вам. В вашем распоряжении весьма недурственный отряд преданных и сообразительных подданных. Сейчас мы можем довольно много, но это не полный наш потенциал. Под Вашим мудрым командованием - со временем мы сможем ещё больше, а Вы сможете достичь любых целей и высот. На преграде этого замечательного будущего, стоит только одно... Еще раз простите меня за грубость - это Ваше желание, или, вернее, его отсутствие. Мы всего лишь испонители. Если нужно найти Вам определенную барышню, которая согреет Ваше ложе - мы найдем. Если надо заткнуть не в меру распустившегося горожанина - мы справимся. Но тот ли это масштаб? Вы, Господин Иддар Дагреш - наш предводитель. Но, как говорят мудрецы - если король не сдвинется с места - свита тоже будет стоять. Сегодня мне, с превеликим сожалением, пришлось нарушить приказ, не исполнить его. Если потребуется - потом я понесу за это кару. Но это не измена. Лишь преданность. Я осмелился пойти на перекор Вашему приказу дабы найти способ сберечь Вашу репутацию и послужить наилучшим образом, - Ферон перевел дыхание после длинной тирады, - Господин... Мы можем разведывать или сами ловить лазутчиков - проверенных, с ценной информацией и выжимать её до нитки. Мы можем захватывать крепости во славу Вашу. Ваши возможности могут стать воистину безграничны - сейчас Ротт говорил с придыханием, воодушевленно. Так маленькие дети помышляют о вступлении в армию, наслушавшись сказок о бравых воинах и драконах, даже лицо будто посветлело. И вновь его голос надломился, а взгляд остеклянел - И раньше Вы, Господин, были таким человеком. Тогда мы все видели это в Вас. И тогда мы все самоотверженно принесли Вам клятвы нашей верности, оковы которой смеет порвать лишь смерть. Тогда все мы видели себя будущими героями, возглавляемыми человеком, которого ждет великое будущее. Человеком, который видит больше нас! Человеком, который не разменивается по пустякам, и который станет достйным не одной легенды... Но ради чего это всё? Замки, геройство, легенды... Если нашего Господина волнует только запас выпивки на день и блудница на ночь... - он на несколько секунд затих - достаточно, чтобы переварить, но не доводя молчанку до неловкости.

- Пусть всё так, как есть. Пусть весь мир против вас. Это лишь обстановка, на поле боя она меняется ежесекундно. Можно проиграть битву, но выиграть войну! Никогда не поздно собраться с силами, придумать новый план, попытать, еще раз и еще, до первой победы, а потом и до главной. Главное не сдаваться, никогда! И Ваши покорные слуги готовы броситься в бой, рвать и метать, прокладывая Вам путь к Вашей цели. Просто разыщитее её. Захотите её. И начните двигаться к ней. Именно вы, ведя нас за собой, как знаменосец на поле брани! Как только сдвинется король - придет в движение и свита. Пока дух не покинул наше бренное тело - конец еще не настал. Так решитесь же! Сделайте первый шаг...

Закончив говорить, гончая быстро отыскал письмо, столь взбесившее его Господина, забрал всё, указывающее на письмо, со стола и спрятал. Открыл засов, стукнул кулаком по двери - давая не в меру любопытным служкам время отскочить от двери, и распахнул её, - Продолжайте. Умыть, одеть, уложить волосы. Эй, ты! Быстро на кухню за настоем кореньев. Помощница кухарки знает о чем рёчь. Ну, чего стоишь? В темпе, в темпе!

Быстро отдав распоряжения Ротт вернулся в комнату, встал подле выхода, заложив руки за спину и опустив голову - при этом пучок иссиня-черного конского волоса на его шлеме поднялся высоко высоко, а рубины заиграли бликами. Теперь могло показаться, что какое-то чудище с треугольной мордой, алыми глазами и грязно-черной шерстью стоит подле двери, вперив немигающий взгляд в хозяина комнаты, которым вновь занялись служанки.

Вот теперь от Иддара можно ожидать чего угодно. Любая часть из этого длительного монолога могла вызвать в нём новую вспышку ярости, но Ферон решил рискнуть. В конце концов то, как начался их разговор - оставляло надежду на то, что Господин не придет в ярость.

_________________
Обходя лежащие грабли вы теряете драгоценный опыт!

Репутация

Верд обернулся через плечо на своего спутника, оценив поспешность, с которой тот готов выполнять поручения, как только речь заходит о еде, и то, что лошадь этот чужак видит явно не впервые; окинул того тяжелым внимательным взглядом и достал из седельной сумы сверток с припасами. Свежий хлеб, сыр, холодная жареная баранина и фляга с медово-ягодным морсом.

- Это твое. Никто не отнимет, - сказал он, передавая за спину то, что собрали с собой на случай, если прогулка затянется. Если синяки и раны на Калигоре не нарисованы, то ему будет больно трястись в пути на лошадином крупе и крайне неудобно есть в дороге, но не приходилось сомневаться в том, что сожрано будет всё еще на полпути к воротам замка.

Добавлено спустя 1 минуту:

Иддар выслушал своего пса, внезапно решившего молвить человеческое слово, в полном молчании, и по его спокойствию становилось понятно, что этого выступления он ждал. Ждал, возможно, не один месяц или год, зная о его неизбежности как сорвавшийся со скалы знает о неизбежности своего падения. Однако лицо его за годы пьянства утратило способность хранить в тайне бушующие внутри чувства, и пока служанки вились вокруг хозяина, помогая ему одеться, приглаживали волосы и обрызгивали благовониями, Ротт Ферон все яснее видел проступающее сквозь печать многолетнего пьянства волнение. Что-то, забитое в самую глубину натуры его хозяина, что-то, погребенное под бочками вина и грудой женских тел, постепенно завладевая всеми мыслями господина. Когда настало время выходить, его уже слегка трясло от возбуждения. Обычно пламенной натуры Иддара не хватало на долгое горение, он вспыхивал и быстро остывал, однако сегодня тягостное молчание продолжалось до тех пор, пока он знаком не велел Ферону – и только Ферону – следовать за ним.

- Ты говоришь, что мои люди готовы идти за мной куда угодно и на что угодно, если я стану прежним, - наконец сказал он Ротту, когда остался с ним наедине. – Заявление не из тех, которые допускаются присягой. Тебе придется ответить за него и за свои громкие слова. Мои враги – семья Ретгерн, они стоят на пути моего успеха. Они – причина моего ничтожного положения. Готов ли ты, Ротт Ферон, пойти за мной против императора? Не разбежится ли твоя стая, поджав хвосты? У тебя будет время подумать до конца моего рассказа.

Так что, друг мой Ротт, скажешь теперь? Хватит твоей храбрости, чтобы выступить против такого врага? Ведь ты понимаешь, если нет места в империи, то единственный путь, который мне остается – искать себе союзников среди ее врагов и идти до конца, пока все эти столичные ублюдки не перестанут дышать. Скажи «Да» - и больше не смей ставить мне условий, каким быть и что делать. Скажи «Нет» - и после встречи с отцом можешь считать себя свободным от клятвы и службы.

* * * * *

Ко времени окончания рассказа они дошли до ворот замка и издалека увидели троих – Эллиану, Калигора и Верда, которые ждали их согласно данному госпожой слову.

В примыкающий ко двору главный зал, сегодня еще пустой и скучный, обещающий завтра стать уголком сказочной щедрости и веселья, они вошли все вместе. Гарас Дагреш, порядочно иссушенный возрастом мужчина, который в молодости, говорят, на спор поднимал лошадь, а теперь стал просто костистым стариком, сидел на своем почетном месте, а на коленях у него сидел трехлетний Киар. Старший, Одрав, стоял перед дедом и слушал условия задачи.

- Двое крестьян поделили между собой семь серебряных монет, причем один получил на три монеты больше другого. Сколько монет досталось каждому из них?

Думал мальчишка недолго.

- Каждому из них достанется по три месяца каторги, самое меньшее, - сказал он уверенно. – Украли семь монет, четыре поделили, еще три отдадут сообщнику. Если не украли, а отняли, то можно и полгода.

Старик рассмеялся искренним и чистым смехом, слыша который, глядя в сияющие глаза среди морщин и шрамов, трудно было поверить в то, что этот славный дедушка шел через кошмар становления империи по правую руку императора, и что они вместе пролили столько крови, что хватило бы заполнить озеро. Он смотрел на внука, но видел, казалось, кого-то другого, словно на мгновение перед глазами старого господина ожило безвозвратно ушедшее прошлое.

- Вот и твои родители, мой славный внук, - сказал он, продолжая улыбаться. – Возьми-ка брата и обойди всех часовых на стене. Потом доложишь, что видели.

Одрав понятливо склонил голову и вывел младшего прочь, только обменявшись взглядами с матерью.

Радость старика погасла, словно на солнце набежала черная туча. Он мог бы и не задавать вопросов, зная наперед, что эти четверо могут и хотят сказать, благо все было написано у них на лицах.

- Ваша семья служит источником беспокойства и беспорядка в моем доме, - проговорил он медленно и строго. – Я жду объяснений. Жду ваших соображений о том, как именно вы намерены это прекратить. Пусть первым говорит тот, кому есть, что сказать.

Репутация

Госпожа Эллиана Идсин, после того, как поприветствовала дорогого свекра и осведомилась о его здоровье и самочувствии, прямо с места в карьер заявила:

- В этом месяце до меня доходили слухи, что мой сиятельный супруг Иддар где-то на границе словил какого-то аленнского шпиона. Теперь держит его при себе в качестве домашнего раба. Как женщина из высшего общества может верить слухам? Мы знаем, слуги обычно разносят их, как поветрие, до тех пор, пока их не поймают. Однако слухи были настолько стойкими и вызывали у всей местной прислуги такой ужас, что поневоле задумаешься: а бывает ли дым без огня? Тем не менее, удалось убедиться своими глазами в том, что такой человек действительно существует. И дабы не уподобляться прислуге, я прошу главу дома разобраться, кто же на самом деле этот человек? Если он шпион, то почему он на воле? Если он слуга, то почему остальные слуги о нем ничего не знают? А если он действительно невольник, как о том шепчутся, то это ставит всю нашу семью в опасное положение. Потому что если такие слухи дойдут до тайной стражи*, то может быть Повелитель и разбираться не станет, кто тут прав, а кто виноват? Мы же знаем, как он не любит рабовладельцев.

___________________________

*Тайная стража – действующая сеть агентов и осведомителей по всей стране, работающая в интересах императора. Все говорят, что она существует, но никто не может привести веских доказательств, кроме того, что император бывает обычно хорошо осведомлен о происходящем в разных уголках и сословиях страны, и его врагов иногда просто находят мертвыми.
_________________
Хийвэл бүү ай, айвал бүү хий.

Репутация

- Отец! Этот человек под…

Но старик Гарас жестом остановил пылкую речь своего не вполне трезвого сына, давая понять, что оправданиями тот сделает себе только хуже. Веры его словам у отца не было уже очень давно, и никто не видел смысла это скрывать. Глава рода сохранял обманчивое хладнокровие, но на памяти всех присутствующих ему уже доводилось отдать одного из старших внуков под смертный приговор императора, и это было сделано без каких-либо внешне видимых колебаний.

- Ты, чужак, подойди ближе, - велел он, неотрывно глядя на Калигора. Рассмотрел его внимательно, словно видел не только сквозь изодранную одежду, но и сквозь изуродованное лицо – самую душу бродяги. – Держит ли тебя кто-то в неволе? Кто бьет тебя каждый день? Свободен ли ты уйти? Не бойся сказать правду, я не наказываю за честность. Но бойся солгать. И ты, Ротт Ферон. Сними свой проклятый шлем и смотри мне в глаза.
_________________
Уничтожение планет не считается хорошим тоном в дипломатических кругах (с)