Долина Дельты.

Репутация

Где не показывал, дельных советов добиться так и не удалось Good

Дальше заявления "сыровато" (а то я сам не знаю Good

) не уходило. Посему еще одна попытка, может наткнусь на здорового критика, кто разложит ошибки по полочкам Good

.

Долина Дельты.
Кутузов, выполнив свою
философскую программу, умер.
Лариса Александровна.
(Учительница литературы)

На пегасе ехал странник. Он был одет в серое. Серый плащ с серебряной застежкой, серый камзол. В его глазах читалась усталость, а лицо было серьезным. Из-под плаща был виден серебряный эфес меча, инкрустированный рубинами и изумрудами.
Пегас медленно нес своего наездника вперед, без какой-либо намеченной цели. Светлый сосновый лес шумел, повинуясь ветерку, но всаднику было совершенно все равно. Долго ли, коротко ли таким образом путешествовал он, но крылатая лошадь довезла его до опушки. Перед ним раскинулись поля, колосившиеся рожью. На полях копошились крестьяне. На краю леса, прямо перед странником стояла деревня домов в десять.
Он спешился и двинулся к ближайшему, взяв пегаса под уздцы. Из-за заборов на него поглядывали любопытные жители. Постучался. Дверь открылась. Перед странником предстала…
В лице ее было что-то от кошки… да и та же грация в движеньях… черные как смоль волосы спадали на плечи… серые глаза…
- Я вас слушаю.
Странник очнулся.
- Пустите странника на постой, пожалуйста.
Она оглядела его, увидела на груди серебряную застежку плаща в виде головы горгоны, знак принадлежности к паладинам ордена Паллады, и лицо озарила приветливая улыбка.
- Милости прошу, - она отошла, впуская его.
- Где здесь можно оставить пегаса?
- Там, во дворе. Давайте я покажу.
Она вышла и повела его на задний двор. Он шел за хозяйкой и думал: «Наваждение?».
Привязав пегаса, они оба отправились в дом. Хозяйка быстро приготовила чаю. И пригласила гостя к столу.
- Как вас зовут? – спрашивала она.
- Грифон, а вас?
- Евгения. Для вас – Женя. Скажите, а что занесло в наш край паладина?
- Не знаю… наверное, судьба… Я устал от однообразия жизни в родном селении, тогда пошел в ближайший город и нанялся в солдаты. Потом были месяцы походов… ранение… Я попал в монастырь. Там я выучил основы магии. Познакомился с прекрасным человеком – Николаем…
- У нас здесь есть один Николай, и он был раньше монахом… он однажды забрел сюда и остался…
- Хм… может и мне остаться?…
- Может… - она кокетливо улыбнулась, - А что было дальше?
- Потом мне подвернулась возможность проявить себя – на монастырь напали. Мы смогли удержать их до прихода помощи… Хм… Порой я думаю, что меня кто-то оберегает и вытаскивает из разных передряг… За эту обитель меня возвели в паладины. А за удачное взятие бастиона Хорохол моим отрядом… хм от отряда, правда остались только я и Вячеслав, я был принят в орден Паллады. Потом, как-то раз мне пришлось удерживать ущелье вдвоем с Вячеславом, за что я получил имя Грифон, а он Булвин. Потом было еще полтора года войны со всякой нечистью в Нижних Болотах. А потом два года безделья. Я погряз в бумажной работе! Мне все надоело, я плюнул и пошел искать свою судьбу… Сел на Розу, моего пегаса, и сказал ей скакать, куда глаза глядят. Говорят, если даешь волю пегасу, он несет тебя к твоей судьбе? Может это и так…
- Может… - она опять кокетливо улыбнулась, - Интересный вы человек, Грифон!
- А кто вы? Редко встретишь в глубинке столь прекрасную девушку.
- Я… я просто девушка. Вообще-то я не здешняя. Здесь вообще, похоже, все приезжие. Меня сюда забросила судьба пол года назад. Во время конной прогулки за мной погнались два варвара. Я гнала во весь опор, пока они не отстали, но когда остановилась, поняла, что потерялась. Лошадь моя издохла на следующий день, когда я гоняла ее по всей округе, пытаясь найти путь домой. Я бродила полтора месяца, питаясь кореньями и ягодами. Потом набрела на эту деревеньку и осталась. Здесь обосновалась и живу…
За этой беседой чай кончился, а за окном уже наступила ночь…
- Где мне устроиться? – спросил Грифон.
Евгения расположила паладина в сенях. Он поблагодарил ее и лег спать, по старой привычке, не раздеваясь.
Грифон проснулся оттого, что почувствовал стук копыт по земле. Услышав боевые кличи варваров, паладин вскочил и вылетел наружу. Метрах в пятидесяти от дома он увидел надвигающийся отряд варваров.
Грифон вынул меч из ножен. Потом он раскидал несколько светящихся шаров вокруг себя, он не любил злоупотреблять боевой магией и пользовался в основном подобными эффектами. В свете этих шаров сталь клинка блестела, а руны, вырезанные на лезвии, мягко светились…
Первый варвар, решив, что враг способен лишь на дешевые фокусы с освещением, на всем скаку направился к Грифону. Тот просто отошел в сторону, неудобную противнику и выставил перед ним меч. Бедняга даже не заметил, когда его стало двое…
Вокруг паладина стали кружиться три варвара, в то время как остальные занялись грабежом деревни. Они стали поджигать дома…
Крестьяне разбегались. Лишь один из них взял в руки меч и отстаивал свое жилище. Он отбивался от двух варваров, весьма успешно… Грифон оглянулся на этого крестьянина и узнал в нем Николая.
Раздалось ржание, и паладин увидел улетающую Розу. Тогда он с размаху рубанул одного из варваров. Грифон схватил его скакуна под уздцы и забрался ему на спину. Теперь он был готов истреблять нападавших пачками, тем более что они нанесли ему серьезную обиду. Варвары тоже рассердились и четверо из них перестроились, один набрал скорость и, махая над головой секирой, направил коня к Грифону. Тот, выбрав момент, уворачиваясь от секиры нанес свой удар в спину бедолаги.
Николай, видимо, узнав Грифона, перешел в атаку.
Паладин и бывший монах отбивались от полутора десятков варваров, тех постепенно становилось меньше, но Грифон и Николай с той же скоростью покрывались ранениями.
Вдруг раздалась музыка, и в глаза ударил яркий свет. К месту схватки несся всадник в одеяниях стиля Робингуда, с павлиньим пером в шляпе. В его руке был цеп.
- Булвин! – закричал Грифон и, махая мечом налево и направо, двинулся в его направлении.
Варвары предприняли очередную попытку, смести противника. И, перестроившись, с криками, леденящими душу, кинулись в атаку. Но их отбросили. Варваров становилось все меньше и меньше.
Один из них таки смог рубануть Грифона в бок, правда, ему сразу снес голову цеп Булвина. Которому, впрочем, тоже досталось от противника дубиной по спине, от чего он упал. Николай добил разбушевавшегося варвара.
По окончании схватки на поле остались Николай с десятком царапин и порезов, Грифон едва державшийся на коне и Булвин, кряхтя, поднимавшийся с земли.
В деревне уцелели лишь несколько домов. И Грифона с Булвином разместили в одном из них.
* * *
Булвин оправился довольно быстро. И начал осваиваться в деревне.
Казалось, ему достаточно было поговорить с девушкой пять минут, и он мог делать с ней все что хотел. И этой способностью Булвин пользовался применительно ко всем, кто появлялся в его досягаемости. А в деревне было два-три десятка жителей, по-давляющее большинство из них были девушки.
Три дня колдовал Николай над Грифоновой раной. Все это время за ним ухаживала Женя. И он блаженствовал под присмотром прекрасной Евгении. Она приносила ему еду и питье, занимала досуг. Она не давала ему скучать, заставляя рассказывать про себя, Николая и Булвина. Перед глазами Грифона всплывали картины его прошлого.
- Заметь, что твой пегас покинул тебя здесь… - говорила она паладину, кокетливо улыбаясь.
- Может это действительно судьба? – лицо Грифона расплылось в блаженной улыбке.
- Расскажи мне, как ты получил звание паладина.
- Когда я находился в монастыре, исцеляясь от раны, нанесенной в прежних боях. Николай и остальные монахи лечили меня. Надо сказать, они очень искусны в исцеле-нии любых ран.
Так вот, когда я был уже здоров и собирался покинуть обитель, нас вычислил отряд орков. Благо их вовремя заметил один из наших и предупредил. Мы забаррикадировали все входы, которые только могли. Большая часть монахов не способны были обращаться с оружием. Остальные же распределились перед всеми возможными входами.
Изучив вверенный нашему отряду (мне, Николаю и еще пяти монахам) вход я вычислил удобные места для засад. Этот вход представлял собой небольшой холл и три узких коридора сходившихся к нему. На стенах, с полуметра сужавшихся к потолку под углом в сорок пять градусов было два маленьких окошка. Из них было очень хорошо видно весь холл.
Я послал Николая и еще одного монаха с арбалетами в те помещения, которые были за окнами в стенах. Забаррикадировал два боковых коридора, поставив там по монаху. А сам встал в центральном. Двух монахов я поставил в более-менее просторной комнате, к которой вел этот коридор.
Бой начался почти сразу, как все расположились на местах. Орки хлынули волной. Но через узкий вход они могли входить только по одному. Первые два десятка по-легли еще, не дойдя до меня. Потом Николай с Василием (вторым монахом-арбалетчиком) сбились с ритма. Тогда я вступил в сражение. Пока у наших оставались стрелы, я держал орков. Сколько их там полегло! Потом мне пришлось медленно отходить. А потом… Да славная получилась ловушка!
Николай с Василием спустились к нам.
Тем тварям помогали огры. Если б их не было, то так бы мы всех и переложили! Но они смели наши баррикады. Услышав крики о помощи от монахов из боковых коридоров, мы с Николаем кинулись в один коридор, Василий с еще одним монахом в другой. Сдержать натиск двух огров в том коридоре было почти невозможно, и мы медленно отступали. Я стремился удержать гадов, но упустил, что в другом коридоре та же ситуация. До меня это дошло, только когда орки зажали нас с обеих сторон.
Монах, с которым мы удерживали огров, замешкался и один из них, воспользовавшись такой возможностью, размозжил ему голову. Мы с Николаем, готовые отбиваться до последнего, встали спина к спине и рубили эту нечисть от плеча.
Мы начали сдавать. И тогда произошло то, чего никто не ожидал и на что никто не надеялся: Коридор залил свет. Пред нами появился призрачный образ валькирии. Я почувствовал в себе неимоверную силу. Не помню точно, что было дальше, но когда пришел в себя, то я стоял посреди комнаты, вокруг лежали горы орочьих трупов. В одной руке у меня был меч, с которого стекала кровь, а во второй белая роза.
От нее исходила какая то сила и я хранил ее. Эта роза и по сей день хранится у меня дома и самое интересное, что она до сих пор не завяла.
Из семерых в начале к концу схватки остались только я, Николай и Василий.
Николаю с Василием дали звание инквизиторов, и они получили право участвовать в военных походах. Мне же пришлось провести в обители еще неделю, чтобы вылечить новые раны. А по выходу из монастыря меня возвели в паладины.
- Да, твое прошлое было полно интересных событий! – ее улыбка привораживала Грифона.
- Хм… Жестокость и реки крови. Я уже устал убивать.
- Даже нечисть?
- Чем они не живые? За свою долгую жизнь я успел много всего увидеть. Даже в глазах лича есть душа!
- Личи же сами принимают смерть! Это их выбор! Их надо истреблять!
- Любое существо, обладающее душой, имеет право жить! Проблема в том, что эти права пересекаются, и многие из таких существ не могут сосуществовать в мире. Среди личей встречаются такие, каких бы многим людям в пример!
- Пора лечиться, - прервал спор Николай.
Евгения ушла. А Грифон долго смотрел ей вслед. Он не знал, что его в ней привлекло. Красота лица? Фигура? Глаза? Улыбка? Наверное…
Николай искусно колдовал над Грифоновой раной.
- Хм, она действительно красива.
- Да, Николай, от тебя ничего не скроешь.
- Только есть в ней один недостаток – она стремится всегда и везде быть первой.
- Здоровое чувство конкуренции.
- Не думаю… хотя…
- А как ты попал сюда?
- После твоего отбытия еще несколько лет я провел в монастыре, но что-то позвало меня в путь. Воспользовавшись правом инквизитора, я отправился в путешествие. Два года скитался по степям. Меня заносило и в Нижние Болота, там мне пришлось покрутиться, дабы не пасть жертвой нечисти. Ох… и освоил же я там экзорцизм! Носило меня везде и, в конце концов, я появился здесь. Варваров тут, однако! Пока я бродил по округе встретил пять отрядов! Хотя на деревню они нападать не осмеливались до сих пор.
Есть у меня подозрение, что это не просто обычная деревня, в ней все приезжие. При этом никто не знает, откуда она взялась, кто строил эти дома, и что здесь было до нее. И еще никто через нее никогда просто так не проходил, с каждым что-нибудь да происходило. Подозреваю, что это легендарная Дестения – поместье судьбы. По крайней мере, противоречий с легендой нет.
- Может ты и прав, странно это! И Роза принесла меня сюда, наверное, не случайно… что-то в этом есть! И просто так она не покинула бы меня. Такого не было с самого момента, как я ее приручил, хотя у нее были тысячи возможностей! Бывало она, даже рисковала ради меня жизнью, а сейчас просто сорвалась с привязи и улетела! Да, все чудесатее и чудесатее… Это тебе не орков рубить!
- Мое убеждение растет. Ладно, ложись на живот – буду лечить.
Грифон безропотно подчинился.
* * *
На третий день совместными усилиями Николай и Евгения поставили Грифона на ноги.
Он сразу включился в восстановительные работы. Да, Грифон был по-своему счастлив. Время неслось. Днем стройка, вечером Женина компания. Новые дома росли не по дням, а по часам.
Временами, чтобы не потерять форму, Грифон тренировался с Булвином и иногда с Николаем.
Перед его глазами всплывали воспоминания о том, как они отстаивали ущелье.
Зеленая долина медленно заполнялась зомби и скелетами. Из нее было только два выхода, два узких ущелья. В одном стояли они с Вячеславом, в другом десять личей.
В темно-карих глазах Вячеслава не было ни капли страха, только преданность и готовность сражаться плечом к плечу до последнего.
Нечисть медленно приближалась. Грифон со своим спутником встали с оружием на изготовку.
Пятнадцать минут они крушили мертвую плоть, а личи создавали все новых и новых воинов. Тогда, поняв, что необходимо уничтожить источник проблемы, Грифон с Булвином двинулись в долину.
Вячеслав начал кидаться во все стороны огненными шарами. Зомби сгорали как свечи. Скелеты же продолжали идти, правда, недолго, до первой встречи с клинком Грифона. Так друзья медленно прорубались к личам.
Но силы постепенно кончались. Им оставалось рукой подать до цели, но запал кончился.
Грифон никогда не был особо религиозен, но в этот момент он обратился ко всем богам, которых знал.
И чудо произошло! Скелеты и зомби обратились в пепел сожженные ярким светом, залившим долину. Над головами появился призрачный образ храма Аполлона. Из него вышла жрица. В воздухе зазвучал ее мелодичный голос.
Голос жрицы придал Грифону сил. И он бросился в атаку на личей, благодаря про себя все высшие силы, а особенно жрицу. После того как вся нечисть полегла, Грифон обернулся к месту, где появился образ храма, но он исчез. Зато вся долина цвела прекрасными тюльпанами. Паладин сорвал один из них и хранил рядом с розой валькирии.
Темпус, лорд ордена Паллады и великий маг, осмеливающийся спорить с самими богами, лично награждал Булвина и Грифона. Он дал им новые имена. Грифон с гордостью осознавал, что Вячеслав, на которого все уже махнули рукой, с его помощью стал Булвином!
Он вспомнил первую встречу с Вячеславом. Тот был нелюдим и зол на весь белый свет. Вячеслав пришел в отряд бедным крестьянином. Естественно его невзлюбили. Тем более что он был вспыльчив.
Вячеслав увлекался магией иллюзии. Грифон, не знал, было ли следствием этого или действительно его природной особенностью то, что глаза Булвина меняли цвет в зависимости от настроения, освещения и иногда даже по его желанию.
Вячеславу доставались шишки за весь отряд. С тех пор как он появился, в отряде самой ходовой фразой стало: «Это все Бульчик!». И Вячеслав Буль стал опускаться. Он был готов кинуться любому на спину с кинжалом. Его глаза все чаще и чаще становились голубыми, почти бесцветными. Естественно его всегда ставили в первые ряды, где он, чтобы выжить, очень хорошо научился обращаться с цепом.
Грифон, тогда уже, будучи паладином, обратил на него внимание. Он увидел в нем человека. И под защитой Грифона Вячеслав стал подниматься на ноги. Он стал спокойней. И все чаще ему начинали доверять.
Как-то раз Максимилиан, один из самых задиристых солдат отряда, начал лезть в драку с Булвином, надеясь, что остальные его поддержат, такой номер уже проходил. Но в этот раз рядом оказался Грифон, и солдаты побоялись вмешиваться.
Под пристальным, внимательным взглядом Грифона Максимилиан чувствовал себя не в своей тарелке, но драка уже началась. Вячеслав сражался цепом с ловкостью мастера, его противник орудовал топором. В разгаре сраженья оба забыли о том, что они солдаты одного отряда.
Яростные удары топора либо рассекали лишь воздух, либо встречались с цепом. За пять минут непрерывных атак Максимилиан выдохся и Вячеслав перешел в наступление. Каждый следующий удар Максимилиан отбивал все медленней. И вот удар прошел! Сокрушительный удар пришелся в голову. Сраженный осел, топор выпал из рук, раздался звук упавшего тела…
- За нарушение дисциплины по уставу смерть. Наказание приведено в исполнение. Всем пособляющим нарушению неделю острога и половинный паек. Все поняли намек? – выступил Грифон из толпы собравшихся солдат.
Все поспешно разошлись. Вячеслав же с благодарностью посмотрел на Грифона темно-карими глазами.
Потом был Хорохол… этот бастион орков казался неприступным.
Темпус кинул отряд Грифона на Хорохол за этот случай с Максимилианом.
Силы были явно не равны. Но никто не собирался отступать.
Булвин умудрился пробраться внутрь крепости и провести с собой Грифона. Вместе они изучили вражеский бастион. Нашли слабые места в обороне.
У Грифона появилась идея.
Под покровом ночи. Тайно и тихо двое вырезали короля и приближенных. Орки были слишком уверенны в своей безопасности.
Поднялась паника.
На второй день все повторилось. На третий началась междоусобица. Тогда Грифон и Булвин опустили мост.
Отряд хлынул в расположение орков. Паника и хаос давали преимущество отряду, но защитников было слишком много.
Когда из отряда остались только Булвин и Грифон, по воздуху разлилось благоухание и из земли полезли ростки плюща и ромашек. Плющ, обвивая стены мрачного Хорохола, крушил их. Аромат ромашек усыплял орков, а воины удивленно и обессилено смотрели на происходившее.
За пятнадцать минут на месте крепости был холм, поросший ромашками. Грифон сорвал одну из них.
- Храни дар дочери природы – раздался голос из-под земли.
Ромашка покоилась рядом с розой и тюльпаном.
Вячеслав после этого был возведен в рейнджеры, а Грифона приняли в орден Паллады.
- О чем задумался, Грифа? – прервал его воспоминания Булвин.
- Вспомнил наше с тобой прошлое. Ты так изменился.
- После Нижних Болот и битвы в Дельте, я пустился странствовать. Посетил много крупных городов. Хм, знаешь самый легкий способ заработать?
- И? – Грифон насторожился: он заметил, что темные глаза Булвина немного посветлели, он смутно догадывался, что чем светлее его глаза, тем несносней его характер.
- Женщины. Если к ним правильно подойти от них можно взять многое. Они сами отдадут!
- Ты, опустился до этого…?
- Нет! Не опустился, наоборот! Я совершенствую свое искусство! Я могу взять любую из них! – Булвин сделал широкий жест в сторону деревни. Его глаза еще немного посветлели.
- Не вздумай трогать ее!
- Кого? – искренне удивился Булвин.
- Женю, конечно! Ты можешь рискнуть с любой из них, но Женю не тронь! Она слишком чиста для того, чтоб ей так воспользовались! – Грифон заметил, что его рука тянется к эфесу.
- Не надо так горячиться! Я не на что такое не намекал! Мне хватает ревнивых муж… чин и без тебя! Думаешь, я просто так здесь появился? За мной по пятам шел отряд отборных паладинов Темпуса! Я едва от них ушел. Лишь за день до того как добрался до опушки, мне удалось от них оторваться, запутав в иллюзиях, - глаза Булвина стали почти голубыми…
- Чем ты так прогневал Темпуса? Он просто так не пустит за человеком Афинову десятку. Ты должен был его действительно достать! – рука Грифона отпустила эфес.
- Очень просто, он узнал, что я у него за спиной соблазнил Елену.
- Жену Темпуса?! Ты совсем? Совсем того?! Дубу дал?! Он тебя достанет в любой точке Земли! Даже если ты получишь покровительство самих богов, ты не сможешь чувствовать себя спокойно!!!
- Я знаю, но меня мучил вопрос: смогу ли я это.
- Ты действительно изменился! Ты… - Грифон осознал, что тот Булвин, которого он считал своим другом, стал другим после битвы Дельты.
Перед его глазами поплыли картины тех времен.
Перед ними строем шли кавалеры. На холме стояли Темпус и его жена прекрасная Елена. Булвин взглянул на нее, его лицо расплылось в улыбке, и он сказал:
- Если мы выживем в этой битве, то она когда-нибудь будет моей, - он указал рукой в сторону Елены.
- Ты, что совсем?
- Шучу, конечно! – он рассмеялся.
- Ну и шутки у тебя! – рассмеялся Грифон, глядя на своего темноглазого друга.
- Ты опять задумался? – вернул его Булвин к реальности, - Есть идея, Николай приглашал нас обоих к себе вечером на чай! Идем?
- Конечно! – отозвался Грифон, глядя в потемневшие глаза Вячеслава, - А славная была битва у Дельты!
- Да!
* * *
- Да это была сеча! – взахлеб рассказывал Булвин о битве у Дельты Николаю за чаем.
- Мы выступили против них в прекрасной долине, справа была река, которая за этой долиной впадала в озеро. А перед озером был высокий холм, с которого было видно всю долину. Я с блаженством втягивал ноздрями аромат цветов, - вспоминал Грифон. «Да это была красота, красота сравнимая с красотой души!» - подумал он.
- Темпус расставлял нас по всем правилам: по левому флангу стояли кавалеры, полтораста всадников закованных в блестящую броню. За их спинами стояли элитные паладины на пегасах, и Грифон, к стати говоря, был среди них. По центру стояли простые воины. По правому флангу – пешие паладины. На их прикрытии стояли мы, рейнджеры. А в тылу стояли маги, инквизиторы и отряд эльфийских лучников.
- Хм, я был там, Булвин. Я сам инквизитор.
- Ха, мы все втроем сражались в одной битве! Да мы братья по мечу! – Булвин был явно взволнован.
- Да, везде, где мы были вместе, с нами была победа. Так давайте же не будем разлучаться!
- Да, Грифон, да будет так! Мы можем основать в этой деревушке новое государство!
- Опять шутишь, Булвин? – Грифон засмеялся.
- Конечно!
Все трое смеялись.
- В самом деле, давайте объединимся! Все проблемы, все напасти решать вместе!
- Идея хорошая! Действительно! – Николай выглядел как никогда серьезно.
- Да здравствует союз инквизитора, рейнджера и паладина! – Булвин тоже посерьезнел.
- Отныне и… так далее! – Грифон улыбнулся и положил руку на стол.
- Да будет так! – на его руку легли еще две.
* * *
Следующим вечером Грифон ужинал с Евгенией.
- Интересно, сколько этих варваров ты победил бы в одиночку?
- Как повезло бы? В схватках такого рода очень важен боевой дух.
- То есть, если ты будешь защищать кого-нибудь, то перебьешь всех? – она кокетливо улыбнулась и подмигнула.
- Вполне определенную «кого-нибудь»?
- Угу!
- Тогда всех!
- Интересно, можно ли убить паладина Паллады, без оружия?
- Вряд ли, а что?
- Да так… - она опять ему подмигнула.
* * *
Строительство деревни шло ударными темпами. К концу месяца восстановили все дома. На скорую руку, конечно, но это уже были не лачуги, а строения, которые могли гордо носить название «дом». Булвину и Грифону тоже построили по отдельному дому.
По поводу завершения работ устроили гулянья.
Булвин организовал все на свой лад. Он колдовал музыку, и пока та звучала, он приглашал какую-нибудь девушку на танец. Следующую мелодию он танцевал уже с другой.
Грифон не мог смотреть на это. Он вообще не любил подобного рода мероприятия. Тем более что Булвиновская музыка ему не нравилась. Он сидел со свитком в руках у себя дома.
- Она сидит и не с кем не танцует.
- Она?
- Да, иди к ней.
Грифон откинул свиток, едва заметив, что держал его вверх ногами, и вскочил на ноги. Подходя к поляне, на которой танцевали деревенские, он услышал, что Булвин только колданул новую мелодию и, увидев Женю, подошел к ней.
- Voulez vous dancer?
Она молча поглядела на него, и подала руку.
Что-то показалось ему странным в ее взгляде… Она опустила глаза вниз. А он был на взлете и мысли носились в его голове со скоростью света, не замечая ничего грустного!
«Главное удержать себя в руках… счастье… она… она прекрасна… даже если не видеть ее глаз… все равно она прекрасна…» Музыка тянулась… за эти пять минут он прожил целую счастливую жизнь… пять минут абсолютного счастья…
Булвин присел отдохнуть. Наступила тишина. Грифон с Женей тоже сели на траву. Над левым ухом Грифона появился Николай:
- А вы красивая пара, - прошептал он.
Паладин не нашелся что ответить. Его мысли были заняты другим. Его било как в лихорадке от волненья. Да, кто б мог подумать, что такое может случиться с паладином.
Он понял – это любовь! «Да, любовь… любовь… она… да… счастье… музыка! Но уже кончилась! Черт! Нельзя задумываться! Следить! Ее обязательно надо снова пригласить! Обязательно! Всенепременно!»
«Вот она!» – и… он осел… Булвин пригласил ее! И она согласилась! «Нет…»
«Уйти? Остаться? Она ждала меня – значит сидеть! Но… это выше моих сил… он… это… это по меньшей мере грязно! За что? За что он ее держит? Бестия! Хрустальную, чистую мечту… так! Грязными руками! Ирод…» - мысли звучали в его голове все менее и менее отчетливо… А руки Булвина опускались с ее талии все ниже и ниже а пальцы сжимались все сильней и сильней. Грифон перехватил ее взгляд… «Почему она смотрела все время на ноги? Что было у нее в глазах?… Да, доходит, медлен-но, но доходит. Он приложил таки руку к ней!»
Грифон вскочил и, сдерживая себя по мере сил, зашагал к своему дому.
«Тяжесть… Тьма! Нет, тьма лучше, чем это! Тьма благо – в ней не видно!»
На следующий день Грифон весь день сидел в доме.
- Проблема? – прервал Булвин угрюмую скуку Грифона.
- Уйди…
- А как же «Все проблемы, все напасти решать вместе»?
- Когда я буду готов сформулировать проблему я поделюсь… - Грифон взглянул Булвину в голубые, почти прозрачные глаза. В его глазах читалось: «Твоя проблема мне прекрасно известна, но я еще порезвлюсь!» Грифону в этот момент стоявший перед ним невысокий человек с фигурой эльфа стал нестерпимо гадок.
- Ладно, ладно, паладин, - Вячеслав развернулся и ушел.
Грифон лег на некое подобие кровати, взял первый попавшийся под руку свиток и сделал вид, что читает.
- Когда ты лежал тогда… с раной в боку, которая для большинства смертных имела все шансы стать последней, ты был гораздо живее, чем сейчас! Она того не стоит! – это вошел Николай.
Грифон взглянул на него с благодарностью, но выдохнул:
- Кто, если не она?
- Любая, благородная девушка!
- А чем она не благородна?
- Она же Булвин в женском теле!
Грифон вскочил и схватился за меч. Но потом отпустил.
- Нет. Ты не прав… – тут он осознал проблему – Меня сводит с ума то, что он ее лапает, она соглашается и не замечает, что она для него одна из кучи… Она достой-на большего! Она не знает своей цены! Но у меня нет на нее прав! И не может быть у одного человека прав на другого… Будь проклят тот день когда Роза привезла меня сюда!
- Ничего, судьба нас учит, а не наказывает. Судьба наказывает лишь слепых и упрямо противящихся ей. Нам должно извлекать мудрость из ее уроков… Попробуй поразмыслить над этим, - сказал Николай и вышел.
Пять дней Грифон безвылазно сидел в своем доме, но потом он решился признаться ей. Ему казалось, что это решит проблему, поставит точку в этом жизненно важном для него вопросе.
Паладин вышел из дома и пошел искать ее. Нашел! «Сейчас подойду, признаюсь, и все будет хорошо!» Но она увидела его и исчезла… Несколько раз он находил ее и каждый раз она исчезала!
Грифон опустил голову и пошел к своему жилищу.
Теперь в душе его шла борьба не на жизнь, а на смерть, в нем боролись темноглазый Булвин друг и голубоглазый Булвин враг! Он не мог предать друга и не мог не наказать врага. Горькая дилемма, в решении которой никто не поможет!
Еще через два дня на деревню снова напали варвары.
Грифон сидел в лачуге, молясь, чтобы его дом подожгли, решив этим все его проблемы.
Тогда он услышал крики о помощи. Схватив меч, Грифон выскочил из жилища. Он увидел, что это не варвары, а трое паладинов из Афиновой десятки. Еще он увидел Булвина, колдовавшего невидимость, убегая и отчаянно защищавшего Евгению Николая.
Глаза Грифона налились кровью. Он почувствовал в себе необыкновенную силу ярости берсерка. Паладины, увидев, и, видимо, узнав, Грифона перестроились. Один продолжал сражаться с Николаем, а двое других двинулись к своему, теперь уже бывшему соратнику. Вид надвигающихся паладинов Афиновой десятки в латах с выгравированной головой горгоны и огромными двуручными мечами, вызывал во всех смертных ужас. Доспехи были специальным образом заколдованы. Но Грифона в его праведном гневе уже ничто не могло испугать.
Он кинулся на одного из паладинов, и с размаху рубанул его от плеча до бедра. Грифонов меч вскрыл панцирь, как будто это была кожаная куртка. В глазах, видимых сквозь прорези шлема было видно удивление – еще никому не удавалось пробить Афиновы доспехи просто так одним ударом. Они считались непробиваемыми. Считалось, что единственная возможность победить паладина Афиновой десятки попасть в прорези шлема. Не теряя времени на прицеливание, Грифон рубанул второго противника от бедра до плеча. Третий паладин оцепенел от удивления и ужаса. Грифон уже бежал к нему, но Николай опередил его, нанеся удар меж прутьев забрала.
Осознав, что Жене больше ничего не грозит, Грифон стал успокаиваться. Глаза снова стали нормального цвета.
Из воздуха появился Булвин. Его глаза были темны.
- Теперь ты заплатишь! Трус!
- Я? Я… я же… Я же твой друг! Все проблемы решать вместе! Сражаться плечом к плечу! – глаза начали светлеть.
- И где ты сейчас был?
- Сражался!
Грифон посмотрел в его глаза, там была уверенность в том, что ситуация под контролем. Булвин, похоже, начал по настоящему понимать то, что происходило с Грифоном и, то на что он теперь был готов, потому что в его глазах, появился страх! Животный, безумный страх! Столь же безумный сколь был безумен сейчас Грифон!
- Э… эт… это… Я ж твой друг! - глаза стали голубыми.
- Ты теперь никто! – взревел Грифон и замахнулся мечом.
Дуэль длилась пять минут… он побеждал. Но… взгляд Грифона упал на нее…
Евгения медленно покачала головой, когда он посмотрел ей в глаза. Грифон опустил меч. «Да, теперь я понял, что мне показалось странным. Быть всегда и во всем первой. Это значило не здоровую конкуренцию, а это было буквально – во ВСЕМ первой. И тот вопрос о том, можно ли победить паладина без меча…» - удар Вячеславова цепа и тьма прервала его мысль. Последнее, что он видел в этой жизни – торжество в Жениных глазах.
Тьма! Да, тьма лучше, чем это! Тьма благо – в ней ничего не видно!
* * *
Перед Темпусом разворачивалась баталия. Воины и паладины при поддержке тылов сдерживали атаки зомби, вампиров и личей. Битва была в той стадии, которую называют мертвой точкой. Тогда Темпус кинул в атаку паладинов на пегасах!
Так была выиграна битва у Дельты.
Справа от долины была кроваво-красная река, которая за этой долиной впадала в озеро, окрашивая его в те же цвета. А перед озером был высокий холм, с которого было видно всю долину, усеянную трупами и почерневшую от огненных шаров и молний. Путник втягивал ноздрями запах смерти.
* * *
Пегас летел над степями. Он знал куда лететь.
Храм Аполлона. Пегас положил перед верховной жрицей тюльпан. Она, посмотрев на него, села на пегаса.
Они набирали высоту, пока не поднялись до Валгаллы. Здесь им была нужна валькирия. Взглянув на белую розу, она присоединилась к ним. Втроем они возвращались на грешную землю.
Здесь пегас искал дочь природы. И всех троих он понес в сторону Дестении.
* * *
На опушке светлого соснового леса была могилка. Холмик да деревянный крест с вырезанной рукой монаха надписью: «Покойся с миром душа Грифона».
Никто не знает, что происходило там, но зато видели, как по светлому сосновому лесу в направлении Дельты шли четверо в сопровождении пегаса.
Справа от долины была река, которая за этой долиной впадала в озеро. А перед озером был высокий холм, с которого было видно всю почерневшую долину. Четверо путников вступили в долину, и там где ступали их ноги, долина зеленела, зацветали белые розы, тюльпаны и ромашки.
Справа была река, которая за этой долиной впадала в озеро. А перед озером был высокий холм, с которого было видно всю прекрасную, цветущую долину. Они с блаженством втягивали аромат цветов этой долины.

Пролог.
Булвин скакал подальше от деревни. Его глаза медленно темнели. Он осознавал, что что-то от него осталось там. И чем больше он удалялся от места событий, тем больше его тянуло обратно.
Наконец он остановил коня. Да она победила его. Он был влюблен. Евгения действительно была первой!
Булвин во весь опор поскакал обратно.
Он застал разграбленную деревню. Среди распятых жителей деревни он увидел Евгению. Она была в рваной одежде. На лице застыли ужас и боль. Из сердца торчал двуручный меч паладинов Афиновой десятки. Семеро из них окружили его.
Булвин схватил цеп и спрыгнул с коня.
Перед ним появился образ Темпуса.
- Ты надеялся уйти? Наивно! Ты заплатишь за свои проступки.
- Я признаю, что достоин страшных наказаний, но она была не причем! Да и остальные тоже, - Булвин сделал широкий жест в сторону деревни усеянной трупами кре-стьян.
- Они не виноваты, но они часть твоего наказания! Прощай!
Паладины исчезли. А вокруг деревни выросла стена. Булвин до конца своих недолгих дней смотрел на распятую Евгению, своими темно-карими глазами.
Даже безжалостным богам было его жаль, но Темпус был великим магом, который мог поспорить с ними и на Вячеслава так и не сошло прощение.

Посвящается Полине, Тане и Ане.
Спасибо вам.
_________________
Первое следствие Бушмина-Волкова – предел от целесообразности действий человека равен нулю, если время стремится к бесконечности. Или иными словами: глупость человеческая беспредельна.

Репутация

Не времени до конца читать... ну для начала пладин врагов "пачками" не исстребляет и вообще не понятно как это слово в фэнтези забралось. Пока читал описание боя с некоторым трудом понимал что там вообще происходит - Прихрамывает описательнаая часть. Сейчас глубоко ковырять не буду потом сделаю полную выкладку. Если просто пробежать по тексту, очень много "угловатых" слов которые делают чтение несколько затруднительным.
_________________
The monster inside me is getting bigger.
Chomp chomp. Munch munch. Crunch crunch. Gulp.
(c) "Monster"

Тому, кто встал на путь познания назад дороги нет. (с) Субъективная Аксиома.

В этом мире никогда ничего не меняется.
(с) На данный момент неопровержимо.

Репутация

Репутация

Кропотливый труд по перефразировке всего текста в целом, не знаю когда ты писал но человеческий словарный запас должен всер время рости, просто сядь и начитай править все что тебе кажется корявым. Может даже целые предложения переделать прийдется.
_________________
The monster inside me is getting bigger.
Chomp chomp. Munch munch. Crunch crunch. Gulp.
(c) "Monster"

Тому, кто встал на путь познания назад дороги нет. (с) Субъективная Аксиома.

В этом мире никогда ничего не меняется.
(с) На данный момент неопровержимо.